Оливер Твист

— Вислица, — продолжалъ Феджинъ, — вислица, дорогой мой, есть ничто иное, какъ пренепріятный указательный столбъ, направляющій на чрезвычайно рзкій и короткій поворотъ пути, на которомъ покончили свое поприще очень многіе смлые витязи большой дороги. Держаться ровнаго пути и сторониться подальше отъ этого распутья — является для васъ цлью нумеръ первый.

— Разумется такъ, — отвтилъ мистеръ Больтеръ. — Но къ чему вы обо всемъ этомъ толкуете?

— Только для того, мой другъ, чтобы пояснить вамъ мою мысль, — сказалъ еврей, поднимая брови. — Продолжаю. Чтобы достигнуть этого, вы должны положиться на меня. А чтобы мое маленькое предпріятіе шло по хорошему, я долженъ положиться на васъ. Одно составляетъ для васъ нумеръ первый, а другое — для меня нумеръ первый. Чмъ больше вы цните свой нумеръ первый, тмъ больше вы должны заботиться о моемъ. Такимъ образомъ, мы наконецъ пришли къ тому, что я сказалъ вамъ въ самомъ начал, то есть, что вниманіе къ нумеру первому связываетъ насъ всхъ вмст, и такъ и должно быть, иначе вся наша компанія пойдетъ прахомъ.

— Это вдь врно, — задумчиво произнесъ мистеръ Больтеръ. — Какой вы хитрый старый плутъ!

Мистеръ Феджинъ съ великимъ удовольствіемъ видлъ, что эта похвала его способностямъ не является простымъ комплиментомъ, но что онъ дйствительно внушилъ новобранцу сознаніе своего пронырливаго генія; а внушить такое сознаніе съ самаго начала знакомства было дломъ первостепенной важности. Чтобы усилить впечатлніе, столь желательное и полезное, онъ посл перваго удара познакомилъ новичка, въ нкоторыхъ деталяхъ, съ величіемъ и обширностью своихъ операцій, при чемъ по мр надобности переплеталъ истину съ вымысломъ и пользовался и тмъ и другимъ такъ искусно, что чувство уваженія со стороны мистера Больтера замтно увеличилось и въ то же самое время къ нему примшалась извстная доля благотворнаго страха, возбудить который было чрезвычайно желательно.

— Только это взаимное довріе другъ къ другу и утшаетъ меня во время тяжелыхъ утратъ, — сказалъ Феджинъ. — Вчера утромъ я лишился своего лучшаго работника.

— Ужъ не хотите-ли вы сказать, что онъ умеръ? — воскликнулъ мистеръ Больтеръ.

— Нтъ, нтъ, — отвтилъ Феджинъ:- не такъ плохо. Не такъ ужъ плохо.

— Тогда вроятно онъ….

— Его потребовали, — прервалъ Феджинъ. — Да, его потребовали въ другое мсто.

— По чрезвычайному длу? — спросилъ мистеръ Больтеръ.

— Нтъ, — отвтилъ Феджинъ:- не очень. Его обвинили въ томъ, что онъ хотлъ обшарить карманъ, и при обыск нашли у него серебряную табакерку — его собственную, другъ мой, его собственную, такъ какъ онъ нюхалъ табакъ и очень любилъ это. Они задержали его до сегодняшняго дня, такъ какъ имъ показалось, что они нашли настоящаго собственника табакерки. Ахъ, онъ стоилъ пятидесяти табакерокъ, и я готовъ былъ бы столько заплатить, лишь бы вернуть его. Вамъ слдовало бы познакомиться съ Доджеромъ, мой другъ, вамъ слдовало бы узнать этого пройдоху.

— Ну, я надюсь еще съ нимъ познакомиться, какъ вы думаете? — сказалъ мистеръ Больтеръ.

— Я сомнваюсь, придется ли вамъ, — со вздохомъ отвтилъ Феджинъ:- Если не выставятъ противъ него новыхъ доказательствъ, то назначать только краткое заключеніе въ тюрьму, и мы увидимъ его недль черезъ шесть. Но если раздобудутъ улики, то дло пахнетъ палачомъ. Они знаютъ, что онъ за разбитной малый, — и сдлаютъ его житейникомъ. Да, они сдлаютъ его по меньшей мр житейникомъ.

— Что значитъ «пахнетъ палачомъ» и «житейникъ»? — спросилъ мистеръ Больтеръ. — Что толку говорить со мной на такой ладъ? Почему не сказать такъ, чтобы я понималъ васъ?

Феджинъ только что собирался перевести эти таинственныя выраженія на вульгарный языкъ — тогда мистеръ Больтеръ узналъ бы, что дло идетъ о пожизненной ссылк, - но былъ прерванъ появленіемъ мистера Бэтса, который вошелъ, держа руки въ карманахъ брюкъ и придавъ своему лицу выраженіе полукомической скорби.

— Дло табакъ, Феджинъ, — сказалъ Чарли, посл того какъ былъ познакомленъ съ своимъ новымъ товарищемъ.

— Что же?

— Они разыскали господина, которому принадлежитъ табакерка, да еще двое или трое указали на него. Доджера теперь пошлютъ въ путешествіе, — отвтилъ мистеръ Бэтсъ. — Мн надо, Феджинъ, справить траурную пару и крепъ на шляпу, чтобы навстить его передъ отправленіемъ въ путь. Подумать только, что Джекъ Даукинсъ — достославный Джекъ, нашъ хитроумный Доджеръ, — долженъ ухать изъ за жалкой табакерки! Цна то ей всего два съ половиной пенса! Я никогда не думалъ, что онъ попадется меньше какъ изъ за золотыхъ часовъ съ цпочкой и брелками. Ахъ, почему онъ не ограбилъ какого нибудь богатаго стараго джентльмена! Тогда онъ ухалъ бы какъ настоящій джентльменъ, а не наравн съ простымъ карманникомъ, безъ почета, безъ славы!

Такъ соболзнуя о судьб своего несчастнаго друга, мистеръ Чарльзъ Бэтсъ услся на ближайшій стулъ съ видомъ грусти и отчаянія.