Оливер Твист

— Какъ хочешь, мой милый, какъ хочешь! — отвчалъ еврей. — Помощи не нужно, обойдетесь вдвоемъ, ты и Тоби?

— Нтъ, — сказалъ Сайвсъ. — Нужны еще коловоротъ и мальчикъ. Первое мы уже добыли, второе добудь ты.

— Мальчика! — воскликнулъ еврей. — Черезъ окно, значитъ?

— Какое теб дло? — отвчалъ Сайксъ. Мн нуженъ мальчикъ и небольшого роста. Господи! — сказалъ Сайксъ, — заполучить бы мн только мальчика отъ Неда трубочиста! Онъ нарочно не давалъ ему рости и уступалъ его намъ за деньги, когда нужно было. Отца теперь засадили и мальчишку забрало къ себ Общество покровительства малолтнимъ. Лишило его заработка и вздумало учить читать и писать, чтобы отдать его куда нибудь въ ученики. Такъ всегда это и длаетъ, — говорилъ Сайксъ, вс боле и боле раздражаясь, — такъ и длаетъ! Будь у него больше денегъ, всхъ бы мальчишекъ перехватало въ два, три года и полдюжины не оставило бы намъ.

— Больше и не нужно, — сказалъ еврей, который изъ всей рчи Сайкса, разслышалъ только его послднія слова. — Билль!

— Ну? — спросилъ Сайксъ.

Еврей кивнулъ головой въ сторону Нанси, которая сидла уставившись на огонь, и сдлалъ знакъ, чтобы Сайксъ удалилъ ее въ комнаты. Сайксъ нетерпливо передернулъ плечами, какъ бы считая эту предусмотрительность совершенно лишней, но тмъ не мене сказалъ Нанси, чтобы она принесла ему кружку пива.

— Никакого теб пива не нужно, — сказала Нанси, складывая руки и откидываясь на спинку стула.

— А я теб говорю, нужно! — отвчалъ Сайксъ.

— Пустяки, — хладнокровно продолжала Нанси. Я знаю, что онъ хочетъ сказать, Билль, ему не зачмъ отправлять меня.

Еврей не зналъ, что ему длать. Сайксъ съ удивленіемъ переводилъ взоръ съ Нанси на еврея и наоборотъ.

— Чмъ же она помшала теб, Феджинъ? — сказалъ онъ наконецъ. — Ты ее давно уже знаешь и можешь довриться. Не пойдетъ же она болтать, чортъ возьми! Не проболтаешься, Нанси?

— Думаю, что нтъ, — отвчала молодая леди; она придвинула столъ поближе и положила на него локти.

— Нтъ, нтъ, милая моя, знаю, что нтъ, только… и еврей замолчалъ.

— Только, — что? — спросилъ Сайксъ.

— Видишь ли, я боюсь, не въ такомъ ли она настроеніи опять, какъ тогда… Помнишь въ тотъ вечеръ, — отвчалъ еврей.

При этихъ словахъ миссъ Нанси разразилась громкимъ хохотомъ и, выпивъ залпомъ стаканъ водки, покачала головой съ видомъ недоврія и произнесла подъ рядъ нсколько восклицаній въ род: «Затвай игру», «Никогда не отчаявайся!» и тому подобное. Слова эти, повидимому, успокоили обоихъ джентльменовъ. Еврей кивнулъ головой въ знакъ удовольствія и слъ на прежнее мсто, Сайксъ послдовалъ его примру.

— Начинай, Феджинъ! — сказала Нанси. И чего ты не скажешь сразу, что дло идетъ объ Оливер.

— Ха, ха! Ну и молодецъ же ты, Нанси! Такой умницы, какъ ты, я, право, не видлъ! — сказалъ еврей, дружески хлопая ее по плечу. — Объ Оливер, да. О немъ хотлъ я говорить… врной! Ха, ха, ха!

— Что же ты хотлъ говорить о немъ? — спросилъ Сайксъ.

— Какъ разъ подходящій для твоего дла мальчикъ, мой милый! — отвчалъ ему еврей хриплымъ шопотомъ, прикладывая палецъ къ носу и злобно хихикая.

— Онъ! — крикнулъ Сайксъ.

— Можешь взять его, Билль! — сказала Нанси. — Я взяла бы… будь я на твоемъ мст. Онъ не такъ пронырливъ, какъ другіе… Но вдь этого теб не можно… Придется только дверь отворить и больше ничего. Все зависитъ отъ того, надеженъ онъ или нтъ, Билль.

— Я знаю, что надеженъ, — отвчалъ Феджинъ. — Я хорошо вышколилъ его за эти послднія недли и ему пора зарабатывать свой хлбъ. Т мальчики слишкомъ велики для этого.

— Онъ какъ разъ такого росту, какой мн нуженъ, — сказалъ Сайксъ.

— И сдлаетъ все, что ты ему прикажешь, Билль! — продолжалъ еврей. — Онъ не посметъ упрямиться, особенно если ты хорошенько напугаешь его.

— Напугать его! — повторилъ Сайксъ. — Будь покоенъ, напугаю. Пусть только вздумаетъ фокусничать, когда будемъ на дл, не будетъ ему спуску ни на пенни, ни на фунтъ. Живымъ его ты не увидишь, Феджинъ! Подумай объ этомъ прежде, чмъ посылать его ко мн. Запомни мои слова! — сказалъ разбойникъ, размахивая ломомъ, который онъ вытащилъ изъ за кровати.

— Я все обдумалъ, — сказалъ еврей;- я… я все время присматривался къ нему, мои милые… близко… близко. Надо дать ему почувствовать, что онъ одинъ изъ нашихъ, заставить его проникнуться тою мыслью, что онъ нашъ, и тогда онъ нашъ. Нашъ на всю жизнь. Лучше этого не придумать! — Старый еврей скрестилъ руки на груди, приподнялъ плечи и весь съежился отъ удовольствія.

— Нашъ! — сказалъ Сайксъ. — Твой, хочешь ты сказать?

— Можетъ быть, — отвчалъ еврей, усмхнувшись. — Мой, если теб нравится, Билль!

— И чего ты такъ гонишься за этимъ блднолицымъ ребенкомъ, — съ удивленіемъ сказалъ Сайксъ, — когда ты каждый вечеръ найдешь штукъ пятьдесятъ мальчишекъ, шныряющихъ у Коммонъ-Гардена? Выбирай любого и только!