Омская зима

УЧЕБА

Искрятся фразы.

В них — то свет,
То тень.
Язык народа,
Он не просто — слово.
Я русский изучаю каждый день,
Хотя давно постиг его основы.
На этом языке
Творил Толстой.
Тем языком Ильич писал декреты.
И стал язык — великий и простой —
Давно доступным
Людям всей планеты.

Меня учили русскому

Друзья,
Учителя,
Соседи
И родные.
Наш сельский хор озвучивал края
Родной земли
На языке России.

Звучала в песнях горькая беда

И эхо Революции звучало.
Я отыскал в тех песнях
Навсегда
Своей дороги светлое начало.

Громада дел росла по всей стране,

И, в комсомоле ленинском крепчая,
Я славен был
Со всеми наравне
Делами,
А не праздными речами.

Я добровольно

Встал во дни войны
К прицелу пушки.
Боль земли изведал.
Мы были духом Родины сильны,
Как языком,
Ведущим нас к победам,

В одном бою

На страшной той войне
Я ранен был.
И небо стало тусклым.
И вдруг полковник подбежал ко мне
И, приподняв меня,
Сказал по-русски:
— Терпи, солдат,
Ты должен жить и жить.
Мы умирать, брат, не имеем права.
Ведь каждый должен подвиг
                                         совершить,
Вернуться должен в дом родной
                                         со славой…

Не умер я.

Калач и Сталинград,
Моздок и Керчь…
И в каждом слове — сила,
Которая
Превыше всех наград
Солдата к вечной славе возносила.
А после
Мой пополнился словарь
Под Балатоном, в Секешфехерваре.
Я воды Шпрее преодолевал.
Мы все на свете

Преодолевали.

В огне сражений
В дальнем далеке
Взошло Победы радостное слово.
Оно известно в нашем языке,
Но каждый день
Звучит светло и ново.
Жизнь —
В постиженье истинности слов —
То ль «радость» это,
То ль «беда» и «мука» —
В том языке,
Что вечно будет нов
Как для меня,
Так для сынов и внуков.

Перевод В. Фирсова

Виктор Кочетков

МОСКВА