Омут

– Вот кое-что ещё, что нас с тобой разнит, Коленька! Вот чем ты и твоя поганая душонка отличаетесь от меня! Не «за что?», а «для чего?»! Тупое ты создание! Для чего! Как вы не понимаете очевидных вещей?! На кой хрен ты был нужен в одном мире со мной? На кой хрен мне нужна была сумасшедшая жена? Или ребёнок, который только и делает, что покрывает тебя слюной, стараясь понравиться своему папочке? Я родился и жил в нормальном мире! С нормальными людьми! У меня была нормальная семья! А ты, тварь, появился в нём и всё обосрал! Из-за тебя я оказался среди семи миллиардов безмозглых, трусливых, лицемерных ублюдков! Ты, гнида, вылупился в тот день на поле! Ты, падла, сломал мне всю жизнь! Ненавижу, мразь!!! – Он приблизился вплотную и орал прямо в лицо. Смрад из его гниющих лёгких забивал даже вонь болота.

Мои кулаки налились свинцом, я почувствовал, как струйки тёплой крови стекают из ран, продавленных ногтями на собственных ладонях. Вскинул руки к худой шее беснующегося, обхватил её и изо всех сил сжал, стараясь повалить немощное тело на землю. Но в тот же миг ощутил острую боль в животе, которая разлилась обжигающим огнём внутри. Отпустив хрипящего старика, я приложил ладони туда, где было больно. Из живота торчала рукоять ножа. Я хорошо знал эту рукоять. Это был мой нож, который я всегда таскал с собой в рюкзаке.

Болото больше не шептало. Оно вопило, выло, визжало отовсюду, повторяя и повторяя одно и то же, будто дьявольское заклинание:

– Есссаааахххх, шшшаааасссс, аасссааааашшш! Есссаааахххх, шшшаааасссс, аасссааааашшш! Есссаааахххх, шшшаааасссс, аасссааааашшш…

Глава 45. Зима

Старик смеялся и орал в такт чудовищным завываниям болота. Мне не было его видно, но, судя по хлюпающим звукам, он то ли прыгал, то ли танцевал от восторга где-то совсем недалеко от меня. Не задумываясь о последствиях, я обхватил рукоять обеими руками и рванул от себя. Дыхание перехватило от невероятной боли, пронзившей всё тело. Тут же последовал хлёсткий удар по руке, и только что изъятый нож был выбит, отлетел в сторону. Старик бросился на меня с диким рёвом и сбил с ног, наваливаясь костлявым телом. Мы рухнули в зловонную жижу болота. Погружаясь в неё с головой, у меня перед глазами стояла лишь одна картина: серые лица Маши с Юлей, на которые ложатся крупные снежинки.

Его руки сомкнулись у меня на горле и сжались так сильно, насколько могли позволить старые дряхлые мышцы. Сначала я пытался оторвать их от себя, но быстро понял, что теряю силы из-за кровотечения и недостатка кислорода, и решил действовать более радикально. Выбросив руки над собой и нащупав его морщинистое лицо, я вдавил большие пальцы во впалые глазницы. Пальцы с хрустом провалились внутрь черепа, увязая в мягкой плоти. Его хватка тут же ослабла. Воспользовавшись моментом, я вынырнул на поверхность и принялся жадно хватать воздух ртом. Не дожидаясь очередной атаки старика, я бросился на него, обхватив одной рукой шею, зажимая её между плечом и предплечьем. Он сопротивлялся, стараясь скинуть меня со спины, но хватка была мёртвой. Вскоре двойник бессильно рухнул на колени, слабо хрипя и агонизируя всем телом, а когда я уже перестал чувствовать собственные руки, гудевшие от напряжения, он повалился в воду и затих. Я упал на него сверху, ещё ощущая какое-то время редкие конвульсивные вздрагивания бездыханного тела. Через минуту исчезли и они.

Я бессильно распластался на мертвеце. Благо глубина позволяла это сделать. Только передохнуть не получилось. Вопль болота достиг своего апогея, отовсюду были слышны вой, крики, вопли и стоны. Подо мной снова вздрогнуло тело старика – и в следующий миг будто провалилось. Я снова оказался под водой, но больше не ощущал дна. Оно попросту исчезло, как и в прошлый раз.

Я тонул, извиваясь в плотной грязной воде, и не мог нащупать ни поверхности, ни дна. Сопротивлялся до последнего, но рефлексы взяли своё. Со временем я перестал себя контролировать и сделал первый вдох, впуская в лёгкие воду. Затем ещё один. И ещё. Горела грудь, горел живот. Сознание покидало…

Спазм. Вода потоком полилась изо рта, не давая сделать вдох спасительного воздуха. Ещё спазм. Хрустнуло сломанное ребро, я ощутил безумную боль. Глаза, казалось, сейчас вывалятся из орбит. Попробовал опереться на руки, но те не слушались. Ещё спазм – и новая порция извергающейся наружу грязной воды. Наконец долгожданный вдох – и жуткая боль во всём теле.