ОН. Новая японская проза

Мы не разогнали отдел только потому, что нас слишком сильно поджимали обстоятельства. Экономические показатели во всех областях упали до низшей отметки, общественное мнение во главе с желтой прессой уже давным-давно в один голос призывало разделаться с Японией раз и навсегда. Если бы мы продолжали сидеть, сложа руки, то на промежуточных выборах без всякого сомнения потерпели бы сокрушительное поражение. Мы не могли себе позволить в такой момент отправить в отставку весь отдел и ждать, пока новый состав войдет в курс работы.

За те три месяца, что мы приступили к разработке боевой операции, положение резко ухудшилось. В глобальном торговом состязании выявился единственно возможный победитель — Япония, и эта тенденция только усугублялась. Японцы упрямо не желали поступаться своим безусловным правом на полученную прибыль и совершенно не принимали в расчет интересы других стран. Да что там, игнорируя все требования, они вообще, казалось, напрочь выбросили из головы само понятие дипломатии. Вот уже два года как многочисленные «мозговые центры» предупреждали: «Если Японская экономическая империя в ближайшие годы не изменит радикально политику и не обуздает свои экономические аппетиты, в недалеком будущем в мире, кроме Японии, не останется других промышленных держав».

Мы подошли к краю пропасти.

Нам не оставалось ничего другого, как преступить международные законы и дать зеленый свет операции «Гейша-3».

В президентской администрации не нашлось никого, кто выступил бы против. Всем высшим правительственным чиновникам уже обрыдло разыгрывать бесконечную партию на переговорах с Японией.

Прежде всего мы предъявили Японии ряд требований.

Все эти требования повторялись вот уже не один десяток лет и были чрезвычайно просты.

Как правило, Японское государство пыталось утишить мировой гнев, нанизывая загадочные слова, понятные одним японцам. Талдычили что-то такое о «принятии надлежащих мер», «в позитивном плане», «капля по капле», «нет так нет». Реакция была предсказуемой.

Общественное мнение стран Запада бурлило.

Это тоже входило в наши расчеты.

Раздувая исподтишка кампанию священной войны, мы публично делали вид, что стремимся к миру. Призывая народы сплотиться, мы вновь и вновь проводили совещания на высшем уровне со странами союзниками. Среди жителей Японии нашлись такие, которые как будто заметили, что происходит нечто странное, но поскольку в этой стране во все времена брали верх политические фантазеры, на них приклеили ярлык милитаристов и предали забвению.

Все шло как по маслу.

Подгадав момент, мы предъявили ультиматум.

Но правительство Японии по своей глупости не вняло смыслу ультиматума и продолжало тупо твердить избитые фразы о приверженности своей страны девятой статье конституции.

Многонациональная эскадра во главе с военными кораблями нашей страны сосредоточилась в Токийском заливе и установила господство над Японией.

Только тогда в Японии началась паника.

Это было похоже на то, как если бы лунатик, идущий по крыше, вдруг проснулся и с ужасом обнаружил, как высоко он забрался.

Население впало в коллективную истерику.

В столице Японии Токио общественное мнение раскололось. Одни призывали «вернуть власть императору!» другие — «изгнать иноземцев!». Приверженцы двух точек зрения днем и ночью топили друг друга в крови.

Правительство Японии моментально потеряло бразды правления.

В результате возобладала выгодная для нас точка зрения. А именно, раз уж на то пошло, хоть дело и безнадежно, надо вступить в решительный бой, встав на защиту государственных устоев величайшей экономической империи.

В мгновение ока эйфория охватила народные массы, и пацифисты были объявлены врагами народа.

Все бубнили хором:

«Да обладая такой экономической мощью, наша страна за какой-нибудь год создаст армию, способную противостоять всему миру! Вот теперь-то мы и создадим, наконец, Великую восточноазиатскую сферу совместного процветания!»

Они как будто не замечали, что уже держат под своим жестким экономическим контролем в сотни раз более обширную территорию, чем это было в далеком прошлом.

Японское радио каждый день передавало героические песни и лозунги типа «Пора показать всему миру превосходство японской нации» или просто — «Мир будет нашим!»

Видимо они и в самом деле рассчитывали, пока министр иностранных дел, шамкая, тянет время, подготовить боеспособную армию.

Даже в тот момент они все еще неверно истолковывали наши намерения. Никто не собирался давать им годовую отсрочку.

Убедившись, что Японская империя спешит перевооружиться, мы внесли в ООН предложение разрешить применение военной силы в отношении Японии, которое было поддержано подавляющим числом голосов.

Мы начали войну против Японии, готовясь понести немалые жертвы.

Японская армия, как бы там ни было, по своим размерам занимала третье место в мире, к тому же ее оснащение без всяких сомнений было на самом высшем уровне.

Мы понимали, даже при общей победе нам не избежать жестоких локальных поражений.

Но стоило только начать, как оказалось, что победить Японию проще, чем положить на обе лопатки младенца.