Он, она и ее дети

Это было потрясающее утро. Потрясающей была вся неделя, которая, возможно, стала бы началом новой потрясающей жизни. Крессида тайком часами смотрела на «валентинку», нюхала чернила, водила пальцами по надписи и гадала, кто мог ее написать. Ведь кто-то любит ее, любит по-настоящему и хочет, чтобы она стала его возлюбленной. Разочаровывало то, что не было подписи, — ведь если кто-то хочет, чтобы ты стала его возлюбленной, нужно знать, кто это такой. С другой стороны, незнание позволяло ее воображению простираться далеко за горизонт. Ведь открытку мог прислать кто угодно, и это гораздо увлекательнее, чем знать, что ее отправил прыщавый и тощий Вейн Трэпп, который всегда таращился на нее в школьном автобусе. Иногда лучше ничего не знать.

Боже, это было почти тридцать лет назад! Крессида обнаружила, что может представить ту открытку во всех деталях, стоит ей закрыть глаза. Неужели так происходит со всеми женщинами, или только она такая? Впрочем, а почему бы нет, снисходительно подумала Крессида. Ведь та открытка стала важной частью ее жизни, определяющим моментом. Пусть даже она так и не узнала, кто ее прислал, и подозревала, что на самом деле ее отправила мама.

И вот сейчас это происходило снова, только на этот раз она почти была уверена, что мама тут ни при чем. Хотя бы потому, что она умерла. К тому же Крессида не сомневалась, что даже в загробной жизни ее мама не смогла бы вмешаться в рассылку электронных писем.

Том прислал ей электронное письмо. И ее пальцы так же дрожали от нетерпения, как и тридцать лет назад, когда она рвала конверт с «валентинкой». Его письмо появилось в ее почтовом ящике всего несколько минут назад, а она уже успела прочитать его четыре раза:

Привет, Крессида.

Буду краток. Хочу сообщить, что моей матери очень понравилась открытка. Она всем хвасталась ею, а потом поставила на почетное место на камине. Так что спасибо за спасение.

Наша встреча на прошлой неделе доставила мне много удовольствия, мы отлично провели время. Уверен, Донни тоже понравилось, но он скорее отрежет себе руку, чем признает это. Надеюсь, и вам с Джоджо тоже понравилась наша поездка в Лонглит.

В общем, я уже на работе и жалею, что отпуск закончился. Это проблема всех отпусков, правда? Вдобавок ко всем несчастьям здесь, в Ньюкасле, идет дождь. Может, мне стоит позвонить Фредди в Хестакомб-Хаус и узнать, будет ли свободен коттедж в ближайшие две недели? (Каждый раз, когда Крессида читала эти слова, ее сердце наполнялось дурацкой надеждой.) А если серьезно, то я надеюсь, что мне удастся забронировать коттедж на неделю на следующую Пасху. (Здесь Крессида упала духом: до следующей Пасхи почти восемь месяцев.) Если получится, мы обязательно снова увидимся.

Мне пора, работа зовет.

Всего наилучшего.

Том Тернер.

Посмотрев на свое отражение в мониторе, Крессида обнаружила, что на ее лице застыла идиотская усмешка. Как приятно получить весточку от Тома. После его отъезда неделя казалась бесконечной. И в письме он предупреждал, что будет краток, но краток он не был. Для электронного послания письмо получилось довольно длинным. К тому же не было никакой надобности писать ей и благодарить за открытку для матери — он уже поблагодарил ее лично.

В общем, Крессида не могла избавиться от ощущения, что это многообещающий знак, показывающий, что Том не хочет обрывать с ней связь и что, возможно...

— Тетя Кресс, тут хотят заказать свадебные приглашения.

Крессида подпрыгнула от неожиданности, когда дверь распахнулась и в комнату, размахивая телефонной трубкой, вошла Джоджо. Господи, она так увлеклась письмом Тома, не услышала телефонный звонок в кухне. Почувствовав угрызения совести, Крессида поспешно нажала на крестик закрыла письмо, затем взяла у Джоджо трубку и заставила сосредоточиться на предсвадебных хлопотах возбужденной невесты из Борнмута.