Он, она и ее дети

Закончив разговор — и убедившись, что Джоджо преспокойно сидит в кухне, — Крессида раскрыла на мониторе письмо Тома и снова прочитала его. Она так боялась потеть его, что включила принтер и распечатала. Вот так лучше, теперь это уже настоящее письмо, на настоящей бумаге. Она, естественно, напишет ему ответ, но не сейчас. Нельзя отвечать на легкомысленное дружеское электронное письмо через несколько минут после получения, это может показаться странным. Но это и хорошо, потому что у нее масса времени, чтобы тщательно продумать такой же легкомысленный и дружеский ответ.

Значит, она сможет отправить его сегодня вечером.

Дверь снова отрылась, и в комнату заглянула Джоджо. На этот раз она была без трубки, но с мукой на носу и на челке.

— Хорошие новости?

— Замечательные новости, — радостно ответила Крессида.

— И сколько?

— Сколько чего?

— Приглашений на свадьбу!

— Ой! Гм... двадцать.

Джоджо нахмурилась:

— Но это мало.

— Знаю, они устраивают скромную церемонию в узком кругу.

— Тогда почему новости замечательные?

— Потому что такие свадьбы очень романтичны. — Крессида спрятала распечатанное письмо Тома в ящик стола. — И... потому что ее голос звенел от счастья.

— А мне показалось, что она пьяная. — Джоджо с подозрением взглянула на Крессиду. — Ты в порядке?

— Я? Да, в полном! Все замечательно! — Черт, как же трудно сконцентрироваться, когда мысленно сочиняешь легкомысленное дружеское письмо. — А как у тебя дела с кексами?

— Стоят в духовке. Еще девять минут, и будут готовы. Что тебе добавить к глазури — шоколадную крошку или засахаренную вишню?

...Привет, Том! Меня очень обрадовало твое письмо! Зачем тебе бронировать коттеджу Фредди? Почему бы тебе не приехать в эти выходные и не остановиться у нас? Донни мы поселили бы в гостевой, а ты бы устроился со мной. От такого предложения...

— Тетя Кресс?

— Ах да... — Выдернув себя из фантазий, Крессида не задумываясь ответила: — А можно и то и другое?

Когда два года назад Мерри Уоткинс вступила во владение «Летящим фазаном» в Хестакомбе, она была преисполнена решимости превратить заведение в процветающее предприятие. Имея полное представление о том, как должен выглядеть сельский паб, она приступила к преобразованиям. К облегчению всех местных, Мерри добилась своего, причем благодаря главным образом своему обаянию и энергичности. Каждого посетителя паба встречали как долгожданного друга. Обновленные, но сохранившие традиционный стиль бары были уютными и сулили надежное убежище от мирской суеты, бочковое пиво было высшего качества, а на заднем дворе имелись развлечения для всей семьи. Умная Мерри превратила стихийную парковку перед пабом в красивую террасу с грубо сколоченными столами, удобными креслами, кадками с пышной растительностью, яркими цветами и спрятанными в зелени фонарями, которые подсвечивали фасад заведения, отчего создавалось впечатление, будто посетители сидят на сцене и играют в увлекательной пьесе.

Мерри без зазрения совести усаживала на эти места самых привлекательных посетителей. Менее блистательных, затравленного вида клиентов со спутанными бородами и рюкзаками служивали в барах и отправляли за столики на заднем дворе. Местные фермеры всегда предпочитали сидеть внутри, в поденных в полумрак закутках бара. Любого, кто был хорошо и выглядел привлекательно — таких, кого Мерри называла «соблазнительными», — приглашали в почетную зону на террасе, чтобы те своим видом зазывали в паб прохожих и поддерживали имидж «Летящего фазана». И они действительно это делали. Мерри удалось создать собственную версию VIР-зоны, и людям нравилось приезжать в Хестакомб и красоваться на подсвеченной сцене-террасе перед пабом.

Взяв выпивку и сдачу, Марио сказал:

— Пойду-ка на задний двор.

— Ни под каким видом. — Мерри принадлежала к тем, с кем шутки плохи. — Немедленно иди на террасу, прекрасное создание, и поспособствуй моему бизнесу.

Обмениваясь по дороге приветствиями со знакомыми, Марио вышел на террасу, сел в кресло за единственным оставшимся пустым столиком и вытащил мобильник. Он набрал номер Эмбер, оставил голосовое сообщение и отсоединился. Сейчас было половина девятого — вероятнее всего, Эмбер с Мэнди сидели в ресторане, а там запрещено пользоваться телефонами.

Марио собирался позвонить ей позже.

Одна неделя прошла, осталась еще одна. Отложив телефон, Марио понял, что очень скучает по Эмбер. Чувствовал себя так, будто бросил курить и теперь не знал, куда девать руки. Однако вел он себя хорошо. Наилучшим образом. Когда Джерри и другие ребята объявили, что после работы едут в Челтнем, в ночной клуб, и позвали его с собой, он ответил «нет», на что ребята отреагировали добродушными насмешками и предположениями, что в скором времени он обрядится в фартук.