Он пришел издалека

Ничего, коль скоро она спросила. Он вообще мало что помнил. Над кроватью имелась карточка, в ней значилось: «авария» — потому он об этом и заговорил. Там были еще какие-то пометки, но их расшифровать не удалось. Дэн молча кивнул, и Эрика истолковала его кивок так, как он и задумывал.

— Никто не виноват. Аппаратура предупреждения не сработала, — начала Эрика. — Лунник столкнулся с марсианским кораблем в верхних слоях атмосферы. Оба развалились на части. Тормозные ракеты сработали вовремя, поэтому части падали довольно мягко, учитывая, с какой высоты. Потерь не так много, как ожидалось.

Некоторые части двух кораблей перемешались, другие разбросало далеко в стороны. С пассажирами трудно было разобраться, но тебя нашли в кабине управления марсианского лайнера, потому и сочли пилотом. Мне тебя до вчерашнего дня не показывали, да и вчера только одним глазком. Я на слово поверила, что ты Дэн Меррол.

Что ж, теперь он хоть знает, кем был Дэн Меррол — пилотом марсианского лайнера. Его сочли пилотом, потому что нашли в рубке — но его могло туда забросить при столкновении — удар производит удивительные эффекты.

Дэн Меррол был космонавтом, пилотом, а среди его навыков пилотского не наблюдалось. Странно, что Эрика вообще ему поверила. Правда, теперь, когда все открылось, он припомнил кое-что о космических кораблях. Мог бы прямо сейчас произвести взлет.

Но почему он ей сразу не сказал? Из-за шока? Возможно. Только откуда тогда взялись другие личности: лепидоптеролога, музыканта, артиста, математика и борца? И откуда у него воспоминания о женах: стройной и страстной, маленькой и буйной, развязной и одержанной, заботливой и равнодушной?

Эрику он вовсе не помнил, кроме как по прошедшей ночи, и что это должно означать?

— Что будешь делать? — осведомился он, играя последними крошками завтрака — тянул время.

— Они уверяли, что опознали всех, живых и мертвых, и я им верила. Посмотрев на тебя, подозреваю, что они и с другими немало напутали. Возможно, Дэн Меррол жив, но числится под другим именем. Не знаю, справлюсь ли, но я попробую его разыскать. Некоторые жертвы катастрофы попали в другие больницы — расположенные ближе к местам их падения.

Даже будь он уверен, он не нашел бы, что ей сказать, а он уже не был уверен так, как прежде. Брак — это не только душа, но и тело, а можно ли просить ее быть единой плотью с телом, над которым невозможно не смеяться? Может быть, он поговорит с ней потом — если будет потом. Отодвинув стул, он нерешительно взглянул на Эрику.

— Давай, я вызову прыгун, — предложила та. — Смотреть не могу, как ты ходишь.

— Теорема Высоцкого, — напомнил он. — Этот пациент принял решение идти пешком.

Он шатнулся к двери, нажал на ручку и обернулся как раз вовремя, чтобы поймать жену в объятия.

— Я знаю, так нельзя, — шепнула она, прижимаясь к нему.

Можно или нельзя, это было очень приятно, хотя он догадывался, что ею движет. Эрика, по доброте сердечной, невольно пожалела его.

— Не будь такой дьявольски понимающей, — шепнул он.

— Придется тебе меня поставить, — напомнила она, отводя взгляд. — Иначе… ты ужасно забавный!

Он об этом знал — видел себя в зеркале. После того, как люди устанут выражать сочувствие, над ним можно только смеяться. Он поставил Эрику на пол и вывалился за дверь. Ему почудилось, что за дверью скрипнула кровать, на которую бросилась его жена.

2

Стоило только начать — дальше пошлось ходко. Правда, левый бок раскачивался не в такт правому, но это из-за разницы в длине бедер и голеней, и с таким разнобоем можно было смириться. Он продвигался вперед, понемногу овладевая своими мышцами, и вскоре заметил, что мухой проносится мимо других прохожих.

Тогда он притормозил — не хотелось привлекать внимание. Не сразу, но научился держать скорость пешехода. Ноги ему подобрали хоть и некомплектные, но качественные.

Прошлой ночью он, поддавшись внезапному побуждению, сбежал из больницы, а теперь пришлось возвращаться. Пришлось? Конечно, пришлось. Слишком много накопилось сомнений. Он огляделся по сторонам. Утро было еще очень раннее, машин выехало не так уж много. Может, его еще и не хватились, хотя это вряд ли.

Дорога, похоже, была ему хорошо знакома, и добрался он быстро. Свернул в здание, просмотрел план и сразу поднялся на нужный этаж, остановился перед столом дежурного.

Секретарша что-то искала в ящике стола.

— Чем могу помочь? — спросила она, не поднимая глаз.

— Директор… мне бы повидать доктора Крандера. Я не записывался на прием…

— Тогда директор не сможет вас принять.

Девушка подняла голову, и любезная улыбка на ее лице сменилась гримасой с трудом сдерживаемого смеха.

А потом смех улетучился. Он бы не взялся сказать, что его сменило, но к юмору оно отношения не имело. Девушка хотела опустить ладонь на стол, но промахнулась и нечаянно переплела его пальцы своими.

— Просто смешную шутку вспомнила, — пробормотала она. — Не подумайте, будто я нахожу вас забавным.