On the Old Road (СИ)

Потом Дисмас вбил трость почти по рукоять в спину бывшего культиста, от которого осталась разве что отлично знакомая маска да очертания плеч — всё остальное стало скорпионоподобной химерой, спасибо шуту за обрубленное жало хвоста. И проклятые глазки моргали даже с клешней, в которые превратились некогда человеческие руки! Вот уж кому “подарили глаза” так подарили.

Не шутили ни Рейнальд, ни Майк. Даже Самир со своим незнакомым языком больше не рисковал нарушать тишину.

В какой момент из алой мути свистнуло каменное жало, пришпилившее не успевшего увернуться оккультиста к стене? А ведь Дисмас дёрнул его вниз за собой, припав к полу, над которым курился одуряющий туман. Недостаточно быстро.

От выпрыгнувшей на отряд химеры остались дымящиеся куски. А от Самира — новая пригоршня пепла, облетевшая вниз вместе с живым фрагментом стены. И Рейнальд помог подняться после удара мощного хвоста, едва не выбившего из разбойника дух.

Дисмас упустил момент, когда камень окончательно исчез под пульсирующей плотью. Когда арки проходов превратились в тоннели, перекрытые живой мембраной, что съёживалась при приближении отряда. А когда они вышли в очередной зал — Викторию стошнило. Немудрено — всё вокруг подрагивало, шевелилось, моргало. Пошатнулся Рейнальд, которого разбойник едва успел поймать и удержать на ногах.

— С этим местом что-то не так, — хрипло проговорил рыцарь, вцепившись в ответ в руку Дисмаса и глубоко вдохнув.

— Да что ты говори… — съязвил было разбойник, и тут пространство вокруг словно покачнулось, исказилось, заставив неровно выдохнуть и проморгаться.

— Вот и я о том же…

Наследник иногда мелко вздрагивал и мотал головой. Впрочем, до него дела почти никому не было — твари, населяющие этот… это брюхо неведомой твари, иначе не сказать, не давали расслабиться. Далеко не первый раз Виктория, закусив губу, прорезала вязкий, живой мрак вспышками благословений, прочищавших сознание и освежавших самочувствие. Майк тащил уцелевшие запасы Люсии, довольно ловко завязывая мелкие раны.

Иногда Дисмасу казалось, что они идут по стене, а то и по потолку. Пространство вокруг, даже несмотря на упрямый свет факелов — а может благодаря ему? — плыло и искажалось, никогда не находясь в покое, постоянно изменяясь, перетекая из формы в форму, хлюпая под ногами вязкой плотью, вызывая дурноту и головокружение.

Как ни смешно — именно регулярные стычки держали сознание разбойника в относительном порядке. Когда реальность осталась на острие трости и в огне выстрелов. Когда он плюнул на всё, рыком чудовища отбросив от себя каких-то тварей из плоти помельче, примерно с собаку размером и с неуловимо собачьими повадками. Злобными вспышками били по глазам взрывы огненных шаров Рейнальда. Изредка сверкали молнии Виктории.

Рыцарь снова ругался. В голос злобно рычал, сшибая очередную летучую тварь. Ему эхом вторил полубезумный смех Майка, следом заорал Бальдвин — и Дисмас не понял, чего в этом крике было больше: ярости или страха.

Но, так или иначе, оказавшись в пасти многоокой твари, что моргала лишь одним зрячим глазом, прокажённый почти деловито вогнал свой огромный тяжёлый клинок прямо в этот глаз. И расхохотался, сорвав с лица маску отлетевшими пальцами.

— Давай, Рейнальд! — кровь хлынула из почти безгубого рта, но глубоко запавшие глаза на безносом, изъеденном заразой лице всё ещё горели. — Сожги! Их! Всех!

И рыцарь послушно воздел объятые своим жутким огнём руки, пока Дисмас срубал распухшую вроде-бы-башку непонятного существа, похожего на выросшую из пола соплю с зубами. Последняя огненная бумага, до сих пор бережно хранимая во внутреннем кармане, ушла на то, чтобы добить хлыстом ослепшего круглого уродца. Остался ещё половинчатый обрывок молниевой… но его разбойник прибережёт на финал.

И ещё один из них рассыпался пеплом…

А Рейнальд медленно оседал вниз, зажимая глубоко распоротое бедро. В свете единственного оставшегося факела казалось, будто плоть пола жадно всасывает чужую кровь… Казалось ли?!

— Виктория! — Дисмас не узнал собственный рык, но это было неважно — свет исцеления озарил измождённое лицо весталки, а Рейнальд дрогнувшей рукой поднял забрало, чтобы с присвистом сплюнуть. И грязно выругался, когда сходу подняться на ноги не удалось, и он завалился на вовремя подоспевшего разбойника, осев обратно на пол.

Тихо подошёл Наследник, сверля прерывисто дышащего рыцаря бесцветным взглядом.

— Это всё, что я сейчас могу, — почти плачуще выдавила Виктория, прижимая к себе книгу святых писаний, или что там у неё было.

— Рейнальд, — Дисмас ощутил, как его пробрало холодом от этого тона, — ты сможешь продолжить путь?

Рыцарь молчал.

— Рей, — тихо окликнул соратника — друга? — разбойник, — может…

— Нет, — быстро выдохнул тот, дёрнувшись как от удара. И на молчаливое изумление Дисмаса едва слышно добавил: — Не здесь…

Разбойник ушам своим не верил — вечно относящийся к смерти как к обыденному, неизбежному, но просто досадному злу, Рейнальд здесь и сейчас до дрожи боялся умереть? Это он-то, бессмертная нежить?

— Только не здесь, Дис. Я… просто знаю. Тут мне нельзя…