Она Мальвина (СИ)

На следующий день, когда Карабас-Барабас повёл деревянных кукол на другую половину театра для очередного представления, Мальвине уже не было нужды забираться в денежное хранилище Карабаса-Барабаса, чтобы взять ещё несколько монет. Змеи договорились за неё с мышами:

— Мы не будем охотиться на вас в этом доме и возле дома, а вы за это каждый день берите из сундука Карабаса-Барабаса несколько золотых монет и несите под старый дуб. Там, в сундуке, кажется, большая замочная скважина, вы пролезете!

Мальвина знала о этом договоре змей с мышами и могла быть спокойна, что где-то под старым дубом для неё копятся деньги.

Когда представление было закончено и Карабас-Барабас вернулся с куклами на жилую половину, Мальвина ждала его, сидя на маленьком пуфике, расправив пышный подол белого в жёлтый горошек платьица. У ног её лежал Артемон, высунув длинный алый язык и повиливая хвостом, на конце которого был завязан бантик. Кукла поглаживала и почёсывала его затылок.

Карабас-Барабас недобро покосился в её сторону, предчувствуя что-то неприятное.

— Ты что тут расселась? — грубо рявкнул он.

— Надеялась расслышать аплодисменты куклам.

Карабас-Барабас осклабился:

— Завидуешь, фарфоровая? Тебе-то уже так не хлопают.

Мальвина подняла на него невинные чистые глаза:

— О да. Ведь я уже не выхожу на сцену, как же мне похлопают? А деревянным куклам сегодня ещё хлопали…

— Что значит «сегодня ещё хлопали»? — насторожился Карабас-Барабас. — Мои куклы выступают в солидном театре, почтеннейшая публика будет ценить выступление моих кукол всегда!

— Хорошо бы так, — Мальвина игриво потеребила пуделя за ухом. — Будем надеяться, что «полька-птичка» не надоест почтеннейшей публике и завтра, и послезавтра, и после-послезавтра и после-после-после…

— Заткнись! — Карабас-Барабас ощущал, как кровь снова приливает к его затылку. Он признавал, что Мальвина говорила правду: «полька-птичка» деревянных кукол могла надоесть зрителям уже через несколько дней, а других танцев куклы пока не знали.

— Не пожалею денег, — прохрипел он злобно, — но найму профессионального учителя танцев и пусть только эти деревяшки не научатся мне плясать такие танцы, какие зрителям и не снились! Они научатся или дух вышибу из них!

— Научатся, — глаза Мальвины всё так же источали кроткую невинность, — конечно. Ведь «польку-птичку» же научились танцевать. Правда, на это ушло несколько месяцев, но ведь не в этом дело. И сейчас времени не жалко. Главное, придумать, как развлекать почтеннейшую публику, пока куклы изучают более сложные танцы, чем «полька-птичка».

” — Опять она права, — подумал Карабас-Барабас. — Она мне всё ещё нужна. Ведь пока куклы будут изучать танцы, придётся на сцену выпускать её. Не закрывать же театр на всё это время!»

Ему снова стало плохо, он едва доплёлся до входной двери, отпер её и подозвал к себе пробегавшего мимо мальчишку:

— Позови Дуремараааа…

Он на самом деле через пару дней привёл в дом профессионального учителя танцев, которого звали синьор Августо, человека сурового и жестокого. Они на пару с Карабасом принялись муштровать деревянных кукол, так, что те валились от усталости с ног.

Карабасу-Барабасу пришлось даже временно нанять приходящую служанку — всё свободное от выступлений время кукол теперь уходило на обучение танцам.

Вечерами куклы сидели в кладовке на голом полу, кутаясь в тоненькие одеяла и хныкали:

— Когда же это кончится? Почему нам не становится лучше? Почему мы не живём так же хорошо, как Мальвина или хотя бы как Пьеро или Арлекин? Ведь мы теперь тоже артисты, мы нравимся публике, почему с нами Карабас-Барабас не носится, как с тухлым яйцом?

Одна Прозерпина не ныла. Её не в меру темпераментная и яростная натура, несгибаемая гордыня и упрямство жаждали действий, причём, таких, что требовали наступить даже на саму себя.

— Хватит жалеть себя! — шипела она. — Лично я готова хоть печёнку надорвать, а доказать синьору Карабасу, что я могу больше, чем Мальвина! Этот учитель танцев — наш шанс! Помните, как в то время, когда мы жили у дядюшки Джоакино, мы не хотели ничему учиться, чем всё это кончилось? Мальвина возвысилась над нами, для неё покупали и мебель и наряды, она жрала булочки и пила какао, а мы выполняли грязные работы и терпели боль! А вот теперь Мальвина по целым дням валяется то в постели, то в кресле-качалке, а я не пожалею сил и выучусь таким танцам, какие не умеет танцевать она! И уже она не сравнится со мной! Может даже, синьор Карабас отдаст мне её закуток и её наряды!

========== Глава 33. Прозерпина восстаёт против Мальвины и снова оказывается наказанной за это ==========

И Прозерпина на самом деле так старалась обучиться новым танцам, что у неё задымились ноги. Она бросилась в кухню, где находился колодец и плюхнулась в него.

Карабасу-Барабасу это понравилось:

— Вот, деревяшки, как вы должны стараться! Отныне вы все будете так выплясывать, что у вас тоже должны дымиться ноги! Или смотрите у меня, плохо вам будет!