Она не умела стрелять

Ксана кивнула, супруги развернулись и пошли в другую сторону. Завороженная, она смотрела им вслед, наблюдая, как «жаба» развратно вертит широкими бедрами, словно модель на подиуме, как переставляет кривоватые волосатые ноги Жорик. На душе стало непередаваемо мерзко, словно ее окатили помоями. Вдруг бывший муж остановился, что-то сказал своей спутнице, потом вернулся к Ксане. Лицо его было предельно серьезным, будто он принял важное решение.

– Лекса, послушай, может, ты нуждаешься в деньгах? У меня большой бизнес в Киеве. Много не дам, но несколько тысяч… – и он неохотно полез за бумажником.

Ксана не ответила и молча пошла в сторону лавочки, он ей надоел. Специально вернувшийся, чтобы сообщить о «большом бизнесе», он мог бы спросить о детях, но этого не случилось – про детей он даже не вспомнил. Да и денег не собирался давать – так, очередная демонстрация блестящих возможностей, от которых ее тошнило еще при жизни с ним.

– Ну, и дура безмозглая! – донеслось ей вслед, но она не обратила на это внимания.

В этот момент в сумочке проснулся и завибрировал телефон – пел ее любимый Джо Кокер. Ксана поспешно выхватила трубку. Голос Родиона был низкий, бархатный, веселый. Чувствовалось, что поездка к заказчику оказалась удачной.

– Привет, любимая. Ты где?

– На набережной. А ты уже освободился?

– Почти. Выходи через пятнадцать минут к кинотеатру «Спартак», я тебя заберу на остановке. Хорошо?

– Да, иду, – звонко ответила Ксана и, бросив телефон в сумку, быстро направилась к улице Пушкинской.

Настроение после встречи с бывшим мужем и его пассией было пакостным. Казалось, будто оскаленные морды с футболок отъевшихся супругов неотступно преследовали ее, тычась клыками в спину. Захотелось сладкого. Она остановилась у лотка, купила эскимо и, неспешно шагая в тени платанов, с наслаждением угостилась мороженым. Кругом гуляли и смеялись люди, бегали загоревшие дети. Привычное с детства, доброе эскимо ее успокоило, отвращение от неприятной встречи почти исчезло. Неужели с этим пустым человеком она прожила столько лет? Непостижимо! Ксане стало жутко от мысли о том, что она с ним когда-то спала в одной постели. Хватит думать о нем! Как он сказал? Другое государство? Какая прелесть! Это значит, что она больше никогда его больше не увидит и, наконец, вытряхнет из памяти, как завалявшийся мусор из старой сумки.

Скоро показалась укрытая в тени платанов троллейбусная остановка, черная «ауди», приветливо мигая габаритными огнями, уже стояла возле тротуара. Ксана с удовольствием спряталась в кондиционированной прохладе салона, Родион прижал ее к себе на секунду, потерся носом о нагревшуюся щеку, и они поехали прочь из перегруженной транспортом Ялты.

– …Ну вот, моя хорошая, сейчас мы с тобой перекусим в ресторанчике где-нибудь ближе к перевалу, в Симферополе заберем Зоечку с Антоном и поедем в Коктебель. Гена и Марьяна с мамой и детьми уже там, купаются на пляже.

– А Ромка?

– У них сегодня студенческое сборище перед новым учебным семестром, они с Таткой приедут своим ходом ближе к вечеру. Интересно, Антон не забудет свою драгоценную скрипку?

– Думаю, нет. Они с Зоей подготовили на твой юбилей какую-то новую сногсшибательную программу – кажется, Шопен. Так мне по секрету проговорилась Зоечка.

– Да, талантливая пара. Не зря мы притащили в Коктебель пианино. Я в Москве такого душевного исполнения ни разу не слышал, хотя по концертам в свое время походил.

Ксана расслабилась, стала смотреть на мелькавшие за окном кипарисы. Именно в этот момент у нее вдруг появилось ощущение, что перезагрузка ее судьбы завершилась окончательно. Неприятная встреча с Жориком на набережной поставила жирную точку в ее сомнениях – а был ли он хорошим мужем и отцом? Может, она его недооценила, не поняла до конца, оказалась плохой женой? Нет, не был. Никогда. И женой она была замечательной, но не для него.

Она внимательно посмотрела на Родиона, такого родного, единственного, с наслаждением потрогала его стриженый затылок и ласково проговорила.

– Муж, я тебя люблю.

– Ты хочешь, чтобы я остановил машину и тебя поцеловал?

– Да. Соскучилась.

Чуть съехав в небольшой «карман» сбоку трассы, Родион остановился, включил аварийку и, отстегнув ремень безопасности, долго и с наслаждением целовал Александру, пока она не стала задыхаться. Сзади трубно посигналил неповоротливый троллейбус, недовольный тем, что «ауди» заняла его место на остановке, но Родион не обратил на него никакого внимания.

– Так хорошо? – его глаза смеялись совсем близко, от кожи приятно пахло.

– Вот теперь да.

Ксана счастливо зажмурилась и снова широко открыла глаза – он по-прежнему был рядом, внимательно гладя в ее лицо.

– Я тоже тебя люблю, жена, ничего больше не бойся.