Она не умела стрелять

– Да нет никакой родственницы! Просто я когда-то хотела написать дурацкий роман про Алисию – о том, как она сбежала из дома и попала в незнакомые земли. Мне надо было пережить ту ночь в кошаре, и я сама себе вслух проговаривала текст. Так было легче не сойти с ума от ужаса.

Гена удивленно покачал головой.

– Ты меня удивила, сестренка. Роман, надо же? Никогда еще не встречал писателей.

– Я не писатель, я журналист, – настроение у Ксаны совсем упало, она отвернулась, меньше всего на свете желая рассказывать этим мужчинам о своих наивных фантазиях.

– А давно ты его придумала? – Родион пристально смотрел на нее, взгляд его сделался странным, словно он воочию увидел придуманную Алисию и …ужаснулся.

– Лет десять назад, только не написала. Так, представляла себе в разных вариантах…

– Ну, да, – в голосе Родиона вдруг прозвучала внезапная досада, – и таким образом вполне успешно за десять лет смоделировала будущее, и наше с Геной в том числе. Ты же в курсе, что писатели зависимы от своих творений?

Ксана вскинула чуть изогнутые брови, обиженно фыркнула и упрямо проговорила:

– Я не писатель, и никогда писать романы не буду… Моя героиня не переживала такого…

– Ну, это уже не имеет значения. Главное, что ты попала в неприятности с головой, – Родион посмотрел насмешливо, – какой там у тебя хоть финал, что нас всех ждет?

Ксана ответила с вызовом:

– Как в любой сопливой мелодраме с приключениями, всё закончится хорошо. Любовь-морковь и всё такое. Устраивает?

– Ладно-ладно, не сердись. Я просто пытаюсь разрядить обстановку. Добро пожаловать в придуманный мир Александры Романовой! Отныне мы все твои заложники. И, раз ты сочинила любовь, значит, она непременно случится, – он подмигнул Гене, тот в ответ насмешливо хмыкнул.

– Но это же ерунда! – Ксана готова была заплакать от злости и сжала кулачки. – Вы же здравомыслящий человек, Родион Михайлович, неужели вы в это верите?

– Не верю, милая Александра, но слишком много за последнее время было необъяснимых совпадений, я от них устал, – Родион сцепил и вытянул руки, хрустнул суставами, его вид стал благодушным, будто разгадал, наконец, для себя какую-то неразрешимую загадку. – И вообще, я шучу, не бери в голову. Давайте отдыхать, ночью ехать.

– Куда?

– В монастырь. Ты будешь там жить. Настоятельница – моя хорошая знакомая, она тебя спрячет.

…После сложного разговора Ксана лежала в постели и думала о том, что в обидных словах Родиона был смысл. Она действительно слишком часто представляла себя в критических ситуациях, которые могли бы произойти с ее героиней, и – что греха таить! – завидовала ей, просила высшие силы сделать хоть что-нибудь, чтобы изменилась ее собственная жизнь. Накаркала! Жизнь изменилась слишком резко. Это случилось внезапно, против воли, и от нее, Ксаны, теперь не зависело ничего. Мысли и мечты оказались удивительно материальны.

Но что будет дальше? Маленький Крым, такой знакомый и домашний, оказался полон смертельных опасностей и непредсказуемых ситуаций. И теперь, если ей повезет вернуться домой, это будет совершенно новый мир, который придется осваивать заново. Вот только повезет ли?

После двенадцати ночи они выехали из Соколиного. Зимой на феодосийской трассе было пусто, но Родион на всякий случай приготовил документы и визитку местного начальника ГАИ. Он сам вел свою «ауди», Гена дремал рядом, чуть похрапывая. Играла тихая, спокойная музыка, под нее хорошо думалось. Вспомнился разговор с настоятельницей три дня назад. Они тогда ушли за часовню на кладбище, подальше от любопытных глаз.

– Помощь мне нужна, матушка, спрятать женщину. Можете сразу отказать.

– Это та самая, о которой ты молился?

– Да.

– Я хочу услышать все, с самого начала.

Родион очень подробно рассказал о событиях последней недели, даже о своих намерениях закрутить с Александрой роман. Ему надо было выговориться, и настоятельница оказалась именно тем человеком, перед которым можно было спокойно раскрыть душу, разложить собственные чувства по полочкам, не опасаясь быть непонятым.

Ее лицо осталось бесстрастным.

– Хорошо, вези, спрячу.

Он удивился безмерно.

– Как, и вы не боитесь?! А если кто-то донесет?

Она поджала сухие губы.

– Мне почти семьдесят. С тех пор, как двадцать лет назад умер мой муж Паша, жизнь для меня потеряла смысл. Я перестала бояться, всё вокруг суета. И, чтобы ты понимал, я сама тут главный осведомитель, ко мне СБУ на беседы приезжает, потом молятся, свечки ставят. Здесь, в Крыму, так принято.

– Но тогда, Наталья Михайловна, – он впервые назвал ее светским именем, – здесь наверняка есть кто-то, кто донесет на вас.

– Была одна, но две недели назад съехала, сестры выжили. Здесь все друг у друга, как на ладони, а та слишком любопытна была, за сестрами шпионила.