Они создавали карты с грифом «Секретно»

Вечерело. Нужно было возвращаться к озеру, но Земляницын уходить не хотел. Медведев стал уговаривать своего напарника идти обратно, чувствуя, что у него появляются какие-то отклонения. В это время прилетел гидросамолет, прогрохотал прямо над головами. Это подтолкнуло их возвратиться к озеру. Закончилось обследование объекта, и рекогносцировщики возвратились в экспедицию.

После поездки на гору Тутончана Земляницын стал часто болеть, врачи не могли определить диагноз. Потом положили его на обследование в больницу, и там он остался надолго.

Хозяйка метеостанции

Володя Базаев работал у меня в партии два года. Володя окончил топографический техникум и был распределен в должности топографа в нашу экспедицию. Мне с ним работать было легко. По натуре Володя был очень скромный, сдержанный, умеренный, простой и нехвастливый. Не предъявлял высоких требований к спецодежде и лагерному экспедиционному оборудованию. Его душевная мягкость позволяла уживаться в любом коллективе. Он никогда не рвался в передовики, но не был и среди отстающих. Таких обычно называли «середнячками».

Несколько лет наша партия занималась картографированием Саян. Володя выполнял комплекс топографических работ, на последние дни полевого сезона у топографа оставался небольшой участок, на котором предстояло отдешифрировать удаленную часть объекта. На эту удаленную окраину Саянских хребтов можно было добраться только на вертолете. Объем работ для обследования был рассчитан на три четыре дня. В центре участка находилась действующая метеостанция. Володя сдал мне все полевые работы, уволил рабочих и находился в ожидании вертолета, приготовив в полет спальный мешок и рюкзак с продуктами.

Наконец, вертолет прилетел, и мы с Базаевым полетели на метеостанцию. От рабочих топограф отказался, просил прилететь за ним через неделю. Вертолет сделал круг, метеостанция, далеко затерявшаяся в альпийской зоне Саянских гор, состояла из двух больших деревянных домов барачного типа с различными хозяйственными пристройками. Обозначенная вертолетная площадка располагалась рядом с домами. Из дома к вертолету направлялся обросший мужчина, тяжело удерживая на руках женщину с бледно желтым лицом, за ним торопливо шла девушка с узлом и одеялом в руках. Обросший тувинец, начальник метеостанции, объяснил, что это его жена очень разболелась, и просил увезти его с женой в больницу. Дочь, метеоролог Аннушка, с годовалой дочкой остается на станции. Высокая, стройная девушка с косым разрезом глаз шоколадного цвета, наполненных слезами, укладывала светловолосую мать на одеяло в вертолете, целуя и успокаивая голубоглазую матушку.

Вертолет улетел, на площадке одиноко стояли рыдающая метиска и топограф с рюкзаком и спальным мешком. Базаев объяснил, что прилетел на одну неделю для обследования местности, чтобы создать топографическую карту. Анна проводила незнакомца в дом, показала комнату, в которой предстояло проживать топографу. Володю она вполне устраивала, имелась кровать, стол, печь, у которой лежали наколотые дрова, в углу пристроенный умывальник. Девушка объяснила, что когда то в этой комнате жил радист. Анна поспешно удалилась, так как за стенкой раздавался детский плач. При появлении матери малыш умолк.

Три дня Базаев уходил утром рано в маршруты, обследуя окружающую местность. На четвертый день оставил самый сложный последний маршрут. Вечером топограф расспросил у Анны о предстоящем маршруте. Метеоролог не советовала спускаться к реке по скалистым утесам, объяснив, что туда имеется тропа, хотя по тропе до речки на три километра путь длиннее. На этой реке они часто бывают, ловят там рыбу, даже разработали на берегу небольшой участок и выращивают там картошку.