Они создавали карты с грифом «Секретно»

Нам предстояло подняться на заснеженную вершину горы. Было ясно, что здесь потребуется все наше альпинистское оборудование и снаряжение. Вершина горы располагалась на высоте 3700 метров, а озеро, на котором мы базировались, находилось на высоте 2800 метров. Утром рано двинулись в путь. Небо было затянуто сплошной верховой облачностью, солнце не просматривалось. Ручьи, вытекающие из-под ближнего языка ледника, за ночь свой стремительный бег убавили и сочились слабыми струйками. Идти по заснеженной гриве горы становилось опасно. Гора имела подковообразную форму, внутри подковы от ее вершины был скалистый обрыв, а на самой вершине, в сторону обрыва, был ледяной карниз. Продвигаться предстояло по леднику. Мы с Николаем экипировались в альпинистское снаряжение, закрепили на себе страховочный канат и в связке, на расстоянии десяти метров друг от друга, продвигались по леднику в сторону вершины. Поверхность ледника под нами была шероховатой, вначале на поверхность выступали острые концы засыпанных снегом скал и камней, затем их становилось все меньше и меньше, и, наконец, пошел сплошной лед, слегка покрытый тонким рыхлым слоем зернистого снега. Впереди идущий под каждую ногу ледорубом долбил во льду ямку. Часа через два похода по льду мы достигли вершины.

Ближние подступы к этой горе не были видны, так как вершина была плоской, и ее края закрывали ближний обзор, зато были видны все самые высокие горы Алтая. Казалось, что совсем рядом находится главная, самая высокая гора Алтая — Белуха (около 4500 м), за которую постоянно цепляются облака. В десятикратный бинокль детально были видны окрестности. По незаметной для глаза тропе на соседнем склоне горы по скалам медленно, с высоко- поднятыми огромными рогами шел горный козел, а за ним неотступно следовала коза. Это оживило картину и без того прекрасных гор и склонов, в нижней части покрытых лесом. Мы любовались прекрасными картинами природы горного Алтая, видом сверху на наше озеро цвета бирюзы с молоком, на ближние сползающие вниз ледники, похожие на гигантскую стиральную доску, на зелень лесов, облепивших склоны гор. Затем нетрудная дорога вниз, и к вечеру мы уже дома, в своем лагере. На поляне лошади, наевшись сочной травы, стоя спали, лениво помахивая хвостами, отгоняя назойливых слепней и комаров.

По расчетам, обратный путь в Чибит составлял три-четыре дня. Задание свое выполнили, продукты закончились, поэтому рано утром быстро собрались и отправились. Решили за одни день дойти до брода через реку Шавла. Брод одолели удачно. Лошади, словно понимали нас, что мы торопимся домой, шли быстро и не пытались хватать на ходу траву, что до этого они делали с большим удовольствием. Впереди ехал младший Иван, считали, что эту дорогу он изучил хорошо, так как по ней ездил несколько раз за продуктами в деревню. Часов в восемь вечера мы выехали по тропе из ущелья и увидели, как на ладони, за рекой Чуей нашу цель — поселок Чибит, напрямую через реку до него было не более двух километров, но по тропе, ведущей к мосту, расположенному ниже по течению Чуи, от поселка Чибит нужно было преодолеть километров восемь, что составляло, с учетом спуска и довольно непривлекательной тропы, часа два пути, то есть расчетно прибывали в поселок часов в десять вечера. Мы около получаса спускались по тропе вниз к реке, а затем повернули в сторону моста. Река находилась от нас не далее ста метров. В этом месте река расширялась, а посреди нее находился вытянутый, заросший деревьями и тальником остров. Перед островом вода в реке бурлила, разделяясь на две части, и казалось, что там каменистая отмель, но, учитывая нрав этой довольно полноводной реки, можно было предполагать, что буруны у нее оттого, что внизу на дне находятся крупные валуны, которые по весне она перекатывает как игрушечные шарики. Иван младший, ехавший, как и прежде впереди, значительно отделился от нас, вдруг махнул нам рукой, свернул с тропы и направился на своей лошади в воду. Из-за большого шума реки на таком расстоянии ни мы его не могли услышать, ни он не мог услышать наше «ты куда?». Подъехав к берегу, он обернулся и, несмотря на наши знаки, которые мы подавали руками о возвращении или ожидании нас, медленно стал въезжать в реку.