Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

Когда стало очевидно, что эти усилия не достигают сколько-нибудь продолжительного успеха, а с приближением времени наступления проблема приобретает срочный характер, власти стали прибегать к более нетрадиционным методам для достижения цели. Весной были созданы особые ударные части, состоявшие из самых стойких и энергичных офицеров и солдат-фронтовиков, которые должны начать наступление и увлечь за собой остальных. Генерал А. А. Брусилов, командующий Юго-Западным фронтом, успешно применял ударные части для прорыва неприятельских позиций во время наступления 1916 года. Поэтому он считал, что они вполне могли бы сыграть ключевую роль в новом наступлении и подать пример героизма другим солдатам, не решавшимся вступить в бой. В середине мая Брусилов также предложил сформировать «революционные» части, в том числе особые «ударные» подразделения и «батальоны смерти», из добровольцев, набранных в тылу. Эту идею ему подсказала инициативная группа связанных с левыми эсерами солдат и матросов, убежденных, что подразделения, состоящие из самых идейных и патриотично настроенных добровольцев, набранных как в тылу, так и на фронте, сумеют эффективно «подать пример и продемонстрировать колеблющимся войскам истинное значение долга [Разложение армии в 1917 году 1925: 64–65].

Эти подразделения предполагалось формировать из офицеров и солдат технических, вспомогательных, резервных и других частей, расположенных в тылу, а также из воспитанников военных училищ и академий. В эти добровольческие части принимались и гражданские лица. Фактически набор в революционные части производился из самых различных слоев населения, включая студентов, рабочих, представителей интеллигенции и всех российских граждан, еще не призванных на воинскую службу или не подлежавших мобилизации [Там же: 73].

Карта русского фронта летом 1917

Для координации этой деятельности весной 1917 года под руководством эсера капитана М. А. Муравьева был создан Всероссийский центральный комитет по организации Добровольческой революционной армии [Там же: 71]. Эта организация имела также около семидесяти областных комитетов и отделов по призыву добровольцев в революционные подразделения. Центральный комитет получал из казны средства на агитацию для привлечения добровольцев [Там же: 75–76].

Создание революционных подразделений, особенно ударных батальонов и «батальонов смерти», получило широкую поддержку в тылу, поскольку многие считали, что подобные формирования способны сообщить необходимый импульс, чтобы восстановить боевой дух армии. Но в военных кругах эти подразделения оценивали более скептически. Некоторые представители российского военного руководства полагали, что создание добровольческих подразделений в тылу нецелесообразно. Главнокомандующий М. В. Алексеев и другие высказывали беспокойство, что перевод в эти части военнослужащих из других подразделений ослабит последние и снизит их эффективность. Алексеев также не хотел перенаправлять на создание новых частей ресурсы, жизненно необходимые существующим подразделениям. Еще большее неприятие вызывало у него привлечение гражданских лиц, поскольку он считал их ненадежными в военном и политическом отношении и неготовыми к фронтовой службе [Там же: 65]. Даже использование ударных частей, сформированных из солдат-фронтовиков, встречало противодействие.

Среди солдат на фронте эти подразделения также вызвали достаточно негативную реакцию. Писатель В. Б. Шкловский, служивший во время войны в броневом дивизионе, вспоминал о всеобщем неприятии, которое они встречали в войсках. Указывая на стойкий социальный антагонизм, существовавший в армии, он заявлял, что ударные части

дробили армию и вызвали в чутко-недоверчивом солдате опасения, что создаются в прежде единой армии какие-то особенные части с полицейскими обязанностями. Лояльнейшие комитетчики были против ударников. Ударники раздражали, про них рассказывали, что они получают какое-то большое жалование и живут на привилегированном положении [Шкловский 1923: 43].

Шкловский считал, что подобные подразделения приносили только вред, «потому что для создания их обычно отрывались из полка люди с подъемом и энтузиазмом, люди сравнительно высокой интеллигентности», которые, по его мнению, были больше нужны там, где служили раньше [Там же].