Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

Социальный состав 2-го Московского женского «батальона смерти» был разнообразным, как и в других женских воинских частях того времени. Некоторые женщины-добровольцы имели среднее и высшее образование, происходили из дворянства и среднего класса. Однако основную массу составляли представительницы рабочего класса и крестьянства. Было много неквалифицированных работниц, домашней и иной прислуги, фабричных служащих и крестьянок. Большинство в браке не состояли и детей не имели. Почти все женщины-солдаты исповедовали православие, хотя в рядах батальона были католички, одна лютеранка и одна мусульманка. Также в батальоне служили несколько казачек. Большинство женщин были не коренными москвичками, а уроженками различных российских городов, от Иркутска в Сибири до Люблина в Польше. Некоторые из добровольцев этого батальона уже имели боевой опыт, а несколько даже получили награды за храбрость, в том числе Георгиевские медали. Другие успели поучаствовать в войне в качестве сестер милосердия и другого медицинского персонала [Женский «батальон смерти» 1917 г: 5]. Возраст военнослужащих батальона колебался от пятнадцати (несмотря на нижний возрастной предел в восемнадцать) до 37 лет, но в среднем составлял около 30 лет [Там же]. Это подразделение привлекало многих юных девушек, которые, услышав о формировании батальона, убегали из дома против воли родителей или без их ведома и пытались вступить в его ряды. Обеспокоенные домочадцы часто обращались в штаб Московского военного округа с просьбами вернуть домой дочерей-беглянок [РГВИА Ф. 3474. Оп. 2. Д. 5: 7].

Благословение 2-го Московского женского «батальона смерти» на Красной площади 2 июля 1917 года (любезно предоставлено Государственным центральным музеем современной истории России, Москва)

Во время обучения 2-й Московский женский «батальон смерти» посетили несколько известных личностей. 2 июля на Красной площади Московский женский батальон благословил архиепископ Тихон. Подразделение георгиевских кавалеров вручило батальону икону святого Георгия Победоносца [Время 1917 28 июня: 2; Огонек 1917 № 23: 443]. В начале августа женщинам-солдатам нанесли визит представители миссий Антанты в России. На иностранных гостей женский батальон произвел сильное впечатление. Панкхерст, входившая в состав делегации, отметила, что, по ее мнению, женщины были «в идеальной форме». В своей речи после смотра она сказала, что усилия русских женщин демонстрируют равенство женщин с мужчинами не только в правах, но и в обязанностях. Член французской миссии полковник Луазон восхитился, с какой серьезностью женщины занимаются военными делами, и высказал уверенность, что дисциплина в женском батальоне послужит прекрасным примером для многих мужских подразделений. В прочувствованной речи он похвалил женщин-добровольцев и объявил, что во Франции была только одна Жанна д’Арк, а в России их сотни [Русское слово 1917 1 августа: 4].

Не все очевидцы разделяли столь высокое мнение о Московском женском батальоне. В июле батальон посетила Бочкарева, пришедшая в ужас от невоенного облика и поведения женщин-добровольцев. «Когда я приехала в казармы и увидела полторы тысячи девушек московского батальона, то чуть не упала в обморок от их внешнего вида. Почти все они были накрашены и одеты не по форме – кто во что горазд, носили туфли и модные чулочки и вели себя фривольно. Вокруг вертелось много солдат, и их обращение с девушками было возмутительным» [Бочкарева 2001:286].

Она обвинила их, что те ведут себя как проститутки и позорят армию. Несомненно, эти утверждения преувеличены, однако они подтверждают, что дисциплина в московском подразделении была более щадящей, а контроль – менее строгим по сравнению со спартанским укладом в батальоне Бочкаревой.