Они вернутся

Так происходило раз за разом, и эти повторяемые действия даже начали подчиняться некоему определенному ритму — медленному, но четкому и размеренному... И на каком-то этапе Сергею уже стало казаться, что он сам задает этот ритм, словно дирижер. Неспешно течет приятная, певучая мелодия, в которую постепенно вливаются новые инструменты и голоса. Вот вступила скрипка — мягко, легко, словно серебряная паутинка, звенящая на летнем ветерке... И душа у Сергея радостно отозвалась на эти нежные и такие знакомые звуки — запела, заликовала, возносясь в заоблачную высь. Ведь так играть может только Аня!

Да, верно! Вот она, его девочка-молдаваночка: в белоснежном платье, с белыми цветами в высокой свадебной прическе, стоит перед гостями, словно сказочная фея, и с непринужденной грацией водит смычком по струнам — а скрипка так и поет, так и трепещет, и волшебная мелодия разливается по залу.

Сергей спохватился: что же это он? Надо ведь подыграть своей фее-скрипачке! И вот уже в руках у него гитара. Плавно взял первый аккорд — и понесся вслед за скрипкой, словно бы обнимая ее, сплетаясь и сливаясь с ней в единую гармонию, творя в этом слиянии новый и прекрасный мир...

Но что это?.. В безупречное звучание вдруг вторгся диссонансом какой-то посторонний звук — грубо, бесцеремонно, резко. От неожиданности Сергей сбился с ритма и сам выдал фальшивую ноту. Возмущенный, оглянулся назад — и увидел Леху, который с беспечной улыбкой подвыпившего гостя пытался что-то исполнить на синтезаторе, очевидно, всерьез полагая, что вносит неповторимый колорит в звучащую композицию.

— Леший, твою налево! — сам собой вырвался из горла гневный крик. — Делать нечего?!

Леха изобразил на лице искреннее недоумение.

— Ты чего, Серый? — вопросил он с невинным видом, и голос его почему-то прозвучал как будто совсем рядом. — Кошмарики мучают?

Сергей зажмурился, а когда попытался вновь раскрыть глаза, у него это не сразу получилось: веки будто склеились. Сквозь узкие щелочки он увидел над собой в полумраке... что это, крыша палатки? Повернул голову — и дернулся, как от электрического разряда: рядом, приподнявшись на локте, смотрел на него со странной ухмылкой Леха. Из-за его плеча выглядывала Юлька.

Старпом рывком уселся, не понимая, что происходит, и пытаясь продрать глаза, чтобы нормально осмотреться. Веки по-прежнему отказывались повиноваться. Черт, уже несколько дней с ним такого не было — с тех пор как последнюю линзу потерял. Что за странный рецидив?..

Но размышлять об этом было некогда — Сергей чуть ли не вслепую рванул на выход. Прочь, подальше от этих самозванцев, так ловко прикидывающихся другом и сестрой!..

Выскочил из палатки и, борясь с резью в глазах, заозирался по сторонам.

Стояло раннее утро. Пахло влажной лесной свежестью и смолой. С одной стороны лагерь обступила целая поросль молоденьких сосенок, которые, словно любопытная детвора, столпились поглазеть на пришельцев-туристов; чуть поодаль степенно высились взрослые сосны. С другой стороны топорщился кустарник, за которым начинался пологий спуск к речке. Над водой тянулись белесоватые космы тумана.

Сергей помотал головой. Место было незнакомым. Или, вернее... вернее, оно казалось незнакомым, но как-то... не до конца, что ли... Где-то в глубине души всё же шевельнулось затаенное чувство дежавю. Так иногда бывает во сне, когда тебе снится вроде бы совершенно чужой город, но в то же время не отпускает странное ощущение, будто ты здесь когда-то уже был — возможно, в далеком-далеком детстве...

И тут старпома так и обдало жаром. До него вдруг дошло одно очевидное обстоятельство... Взгляд метнулся на противоположный берег, где теснились березы вперемешку с соснами. Даже сквозь задубевшие веки было четко видно каждую веточку, каждый листочек!

Выходит, он опять в линзах! Потому-то и веки толком раскрыть не может! Но как же это?..

Пошарил прищуренными глазами по сторонам. Ага, вот он, котелок, в траве! А в нем что? Так и есть — вода. С вечера вскипятили, значит. Отлично...

Поспешно, но аккуратно промыл глаза — и наконец-то порадовался, что может смотреть на мир, как всякий нормальный человек. Но спокойнее от этого не стало...

И тут из палатки вылез Леха. Сергей сразу напрягся, готовый ко всему.

Но капитан, позевывая, довольно равнодушно скользнул взглядом по товарищу и лишь поинтересовался:

— Ты чего сегодня такой вздрюченный? Не выспался?

Ответить Сергей не смог. Он впился глазами в Лехино лицо, не в силах отвести взора. И было отчего: щеки и подбородок капитана покрывала лишь небольшая щетина! А куда же, спрашивается, делась отросшая за месяц борода? Что за шутки спозаранок?

Рука старпома сама собой скользнула к подбородку. Пальцы ощутили легкое покалывание. Да, всё то же самое: щетина, максимум трехдневной давности! Даже дыхание на миг перехватило. Нет, это, конечно, многое объясняет, но все-таки...

— Леший... — глухо выдавил Сергей. Слова слиплись комом, и, чтобы докончить фразу, пришлось прочистить горло. — А какой сегодня день?