Они жаждут

В тот момент, когда доктор Дельгадо уже добежала до двери, чья-то рука, словно клещами, схватила ее за плечо. Она вскрикнула и вырвалась, чувствуя, как когти раздирают ее плоть. Стремительно развернувшись, она захлопнула дверь перед носом у одной из тварей, но другая уже разбила окно и вылетела в коридор вместе с серебряным дождем осколков стекла. Следом за ней еще одна. Доктор Дельгадо рванулась по коридору в другую сторону, твари помчались за ней. До белой двери оставалось совсем немного, но вдруг в нее снаружи вошла какая-то девица в забрызганной кровью рубахе и загородила дорогу. Девица ухмыльнулась и шагнула вперед, неуклюже шаркая ногами, глаза ее были черны, как само зло. Слева от себя доктор Дельгадо увидела дверь с табличкой «Кладовая». Она влетела в темную комнатку, а когда один вампир попытался ворваться следом, привалилась к двери спиной. «Да, это вампир!» – подумала она. Снаружи застучали кулаком, дверь начала выгибаться. Доктор взвыла от ужаса, продолжая прижиматься к ней плечом, но понимая, что через секунду-другую твари окажутся здесь. Она нащупала выключатель и, когда свет зажегся, первым делом увидела миссис Браунинг, лежавшую словно труп – или это и в самом деле был труп – прямо у нее под ногами с открытыми глазами и лицом какого-то среднего между белым и желтым оттенка. На стене прямо над головой миссис Браунинг находился квадратный люк с ручкой. Это был спускной желоб для грязного белья, металлическая труба, тянувшаяся до самого подвала. Доктору Дельгадо сотни раз доводилось открывать этот люк, и теперь оставалось только молиться о том, чтобы он оказался достаточно широким и она смогла пролезть в него. Должна пролезть.

В дверь ударили с чудовищной силой. Доктор Дельгадо отлетела назад, плечо вспыхнуло болью, а потом твари вломились в кладовку. Доктор успела расцарапать глаза одной из них, затем открыла люк и попыталась протиснуться внутрь.

– Прошу Тебя, Господи! – услышала она собственный крик, отразившийся эхом от металлических стенок трубы. – Прошу Тебя…

Но холодные руки ухватили ее за лодыжки и помешали спуститься по желобу. Она брыкалась и извивалась, не переставая кричать, но ее втащили обратно, и тогда доктор Дельгадо поняла со сводящей с ума ясностью, что не сможет спастись.

Вампиры накинулись на нее, царапая и отталкивая один другого, борясь за право сделать первый глоток крови. Когда с ней было покончено, они отбросили ее в сторону, как пустую бутылку, и поспешили за следующей порцией. В больнице Милосердия было еще много палат, отделявших их от улицы, и много пациентов, которым уже не суждено было проснуться людьми.

X

Светало, холодные синие тени убегали от солнца.

В своей квартире-студии на Сансет-Стрипе беспокойно ворочалась во сне Гейл Кларк. Две таблетки снотворного и добрый глоток водки «Смирнов» продержали бы ее в отключке до полудня, но не могли до конца стереть кошмарные воспоминания о том, как Джек Кидд, похожий на злобно ухмыляющуюся смерть, гонялся за ней по двору апарт-отеля.

В Лорел-Каньоне, в спальне, затемненной тяжелыми шторами, Эстель Гидеон внезапно села на постели и позвала:

– Митч?

И не получила ответа.

В комнате в Восточном Эл-Эй отец Рамон Сильвера набрал холодной ржавой воды в раковину, поднес к крану сложенные лодочкой ладони и плеснул несколько капель себе на лицо. Тусклый солнечный свет вливался в комнату через единственное окно, выходившее на серую кирпичную стену переулка. Сильвера подошел к окну и открыл его, вдохнул полные легкие пропитанного пылью и смогом воздуха. В конце переулка черной краской из баллончика, излюбленной уличными бандами, было грубо накорябано заглавными буквами: «СЛЕДУЙ ЗА МАСТЕРОМ». Сильвера молча смотрел на надпись, припомнив кровавые граффити на стенах дома на Дос-Терросе. А еще выражение лица того полицейского, безнадежный ужас в глазах и леденящую душу убежденность в голосе. «Не дайте им свободно разгуливать по городу, – сказал этот человек. – Сожгите их, пока еще можно». Сильвера внезапно закрыл окно и запер его. Что случилось с этим городом? У него было ощущение – с того момента, когда он зашел в тот дом, – жуткой обреченности, быстро набирающего силу зла, подобно раковой опухоли, что беспрепятственно расползается по всему человеческому телу. Отец Сильвера ощущал страх – нет, не смерти, потому что она была предопределена, а он давно выучился безропотно принимать волю Божью, а того, что сам окажется бессильным в тот момент, когда Господь призовет его к действию.

Зло выступило в поход, армия ночи перешла в наступление. Сильвера был уверен в этом больше, чем в чем-нибудь когда-либо в своей жизни. Но кто сможет встать на пути зла?

С такими тягостными мыслями отец Сильвера оделся и вышел навстречу новому дню.

Уэс Ричер поднял голову и увидел, что Соланж сидит обнаженной у окна и смотрит на Чаринг-Кросс-роуд.

– Соланж? – хрипло позвал он.

Она не ответила.

– Соланж, что случилось?