Они жаждут

Ему почудилось, будто это был сверкающий драгоценный камень, золотой механизм, вращаемый силой, которую он еще даже не начал постигать.

– Источник, который питает силой всех нас, – объяснил принц Вулкан. – Это святыня, и вам всем стоит не забывать об этом.

Он обвел взглядом сидевших за столом:

– Есть еще какие-то замечания, сообщения или предложения? Нет? Тогда пора спать. Совет окончен.

Вампиры поднялись со стульев и направились к двери.

– Спокойного сна, – сказал им Вулкан и посмотрел на приотставшего Таракана: – Да?

– Я только хотел… сказать… Я хочу когда-нибудь стать таким, как ты. Я хочу… жить вечно, как ты и все остальные. Я хочу знать, каково это, Мастер. – Сияющие глаза за толстыми очками казались огромными, он затаил дыхание. – Ты сделаешь меня таким, как ты сам?

Какое-то мгновение Вулкан молча разглядывал его и наконец ответил:

– Возможно, когда-нибудь сделаю. А сейчас ты мне нужен таким, какой есть.

– Я исполню все, что ты прикажешь, я последую за тобой куда угодно! Но пожалуйста, позволь мне тоже ощутить силу!

– Оставь меня, – сказал Вулкан. – Я хочу побыть один.

Таракан кивнул и попятился к двери, но вдруг остановился:

– Хочешь, чтобы я спустился в подвал и накормил собак?

«Однажды тебе придется спуститься, – подумал Вулкан. – Как Фалько, после того как он стал бесполезен».

– Нет, пока не нужно. Но не забудь выпустить их на рассвете.

Таракан вышел из зала, стук его шагов по каменным плитам коридора быстро удалялся. Золотая урна мерцала в свете камина, словно подмигивающий губительный и прекрасный глаз. Песок закрутился с еще большей силой. Вулкан завороженно смотрел на него.

Он ощущал присутствие духов, теней тех существ, что жили и умерли в Лос-Анджелесе за десятки лет до него. Теперь они были повсюду, разлетаясь по замку, подобно серебряной паутине. Его действия всколыхнули их, возвратили в мир наперекор смерти. Он вспомнил ту ночь, когда перехватил сообщения, курсирующие между тем духом, который бродил по замку с момента появления здесь самого Вулкана, и каким-то домом в той части города, которая носила название Бель-Эйр. Мертвые встревожились и попытались остановить его. Но какое ему до них дело? Это просто фантомы, бесформенные невещественные сущности, и он для них недосягаем. Теперь он принц Вулкан, король вампиров, и никакая сила на земле не способна ему помешать! Он смотрел на урну, и ему почудилось, будто к ней приближается один из фантомов и пытается просунуть призрачную руку сквозь вращающийся столб песка. Разумеется, ничего не вышло, и принц Вулкан по-мальчишески рассмеялся. Смех усилился, отражаясь эхом от стропил и превращаясь в демонический хор.

Никто не мог встать на его пути, никто не мог остановить продвижение его армии. Когда снова опустится темнота, дивизии закрепятся в своих районах и начнут распространяться дальше, словно взорвавшаяся звезда. А Центральная дивизия продолжит прочесывать внутренний город по расходящейся спирали, разыскивая тех, кто уцелел. Но Вулкан знал, что таких будет немного.

Уже почти рассвело. С неприятным посасыванием под ложечкой он ощутил приближение солнечного света, который будет сегодня всего лишь слабым сиянием в густом янтарном волокне неба. А потом вышел из зала, оставив призраков беспомощно кружиться над урной, и направился в мрачные глубины замка, где его ждал гроб из черного дерева, наполненный сырой, зернистой венгерской землей.

VI

Отец Сильвера вел длинную вереницу людей из потрепанного, обветшавшего дома. Буря продолжала бушевать, песок хлестал по лицам плеткой-девятихвосткой. Крепко держа за руку идущего следом, священник перешагивал через полузасыпанные трупы. Впереди, сквозь желтую завесу ветра, смутно различались очертания церкви. Дойдя до ступенек крыльца, Сильвера почувствовал, как дрожь пробежала по его руке, и оглянулся. Все исчезли, всех людей унесла буря или вампиры. Он сжимал в кулаке пустоту, и его омертвевшая рука даже не ощутила разницы. Где-то вдалеке люди звали на помощь, рыдая, выкрикивали его имя.

– Где вы? – закричал Сильвера, но тут ветер швырнул песок ему в лицо, дыхание перехватило, и он понял, что не найдет никого из них, что должен оставить их, и с этим уже ничего не сделаешь, ничего… ничего…

Его голова дернулась вверх, глаза открылись. Он лежал в густом синем свете, все его тело содрогалось от ударов сердца. Отчетливо слышались три разных звука – звон Голоса Марии над головой, приглушенные разговоры и плач, размеренный вой ветра. Сильвера сел на церковной скамье, где его и свалил сон, – сколько он проспал, час или больше? – и понял, что его укрыли полосатым одеялом. Рядом спал кто-то еще, а на другом краю скамьи девушка, лет пятнадцати на вид, нянчила младенца. В глубине святилища мучительно и протяжно застонала женщина; кто-то шепотом пытался успокоить ее. Где-то заплакал ребенок. Вдруг отец Сильвера заметил, что снаружи в церковь пробивается полоса света. Он посмотрел на витражное окно и увидел, что синие стеклышки начали светиться. Большая часть свечей на алтаре уже догорела.