Онлайн

— Нет, мне нужна трезвая голова. Это прямой эфир?

— Нет, — ответил Василий. — Интервью с кандидатами снимали две недели назад.

Я развернулся к нему. Проморгался.

— Я же выпускающий редактор, Макс, ты забыл?

Я кивнул.

— Ты можешь достать мне адрес? Куда они ездили? Где это снимали ?

— Я попробую, но будь готов хорошо заплатить за это.

— Сколько угодно.

— Предупреждаю тебя заранее, что они могли арендовать дом для съемок. Чаще всего, так и происходит. Видишь, какой антураж. Ты можешь не найти их по этому адресу. Это ясно? Претензий не будет?

— Предельно ясно. С моей стороны никаких претензий, Вась.

— Хорошо, тогда жди здесь.

Он вышел с телефоном.

— Мам, можно планшет взять? — подал голос Саня.

— Да, да, берите что хотите, — рассеяно отозвалась Лариса. И когда дети ушли, спросила: — Ты уверен, что стоит искать ее? Она вроде как птица высокого полета.

Я горько рассмеялся.

— Все совершенно наоборот.

Тут у меня зазвонил телефон.

— Чувак! — заорал Гена, стоило только нажать прием. — Я в шоке!

— Ген, я занят...

— Включи ящик, посмотри первый канал!

— Я его и смотрю.

— Это она! — заорал Гена. — Телка, на которую я дрочил в чате последнюю неделю! Дочь президента, хахаха!!

Трубка выпала из моих рук.

— Я нашел адрес, — сказал Василий, возвращаясь в комнату.

— Я тоже, — ответил я тихо.

Что за игру ты ведешь, Лера? Неужели тебе не страшно?

Глава 37: Лера

Я чувствовала себя героем голливудских боевиков, которому одному под силу остановить приближение апокалипсиса, в то время как его окружение не верит ни единому его слову. Один против всех. Мне было не привыкать.

Несколько интервью федеральным каналам, множество — местным, и бессчетное количество фотографий. Отец оставался рядом с нами с матерью только, когда этого требовали камеры. Стоило журналистам свалить, исчезал и он сам. Встречи с избирателями по всей стране и обещания, обещания, обещания, не имеющие ничего общего с реальностью...

Я сменила номер телефона, как только сбежала с конференции, но все контакты остались со мной. Сложнее всего было не писать и не звонить Соловьеву после его избиения. Я регулярно гуглила новости о нем, пока его имя окончательно не пропало с газетных передовиц. А однажды позвонила в приемный покой больницы, в которую его поместили, и узнала, что его выписали.

Следы побоев на лице отца заживали плохо. Визажисты изводили тонны маскирующих средств, чтобы его лицо не напоминало боксерскую грушу.

Я была не настолько наивна, чтобы верить в совпадения. Как и в то, что в пятьдесят мой отец увлекся конным спортом. Но мне нужны были факты, и не составило ни какого труда найти их.

Найти номер Марины Хворостовской оказалось проще простого. В разговоре с ней я сослалась на то, что звоню из-за рубежа и представляю некую фирму зарубежных инвесторов, которые хотели бы связаться с Максимом Соловьевым. Будто бы это ошибка и за границей в каких-то бумагах, она до сих пор числилась его секретарем.

Хворостовская сухо и с неприязнью сказала мне, что «Зер -Траст-ЛТД» не берет заказы и что фирму скорей всего ждет банкротство. Это, разумеется, неофициальная информация, но лучше бы мне предупредить начальство, что не стоит связываться с Соловьевым.

Я сделала вид, что перевожу ее слова на английский, а потом спросила, как же так, ведь именно его фирма выиграла тендер, на что Хворостовская сказала, что до того дня, как тендер вступит в силу, еще дожить надо. Она посоветовала обратиться в другую фирму, к прямым конкурентам Соловьева, как я помнила еще по работе в офисе. Именно они сейчас работают с губернатором напрямую и им больше доверия, сказала Марина.

У меня лично доверия не было ни к кому из них.

Единственной, кому я позвонила из старого списка контактов, стала Вероника, администратор «Голых девочек».

Новый аккаунт быстро ворвался в топ. Злость была мне на руку. До этих дней я держала лицо. Не хотела считать себя проституткой. Сейчас мне нужно было, чтобы каждый узнал, кто я на самом деле.

После того, как на федеральном канале показали наше семейное интервью, просмотры стали зашкаливать. Мои подписчики оказались сознательными гражданами, которые интересовались политической жизнью страны. Иногда в комментариях появлялись фразы про «киску дочери президента». До этого трехзначные цифры зрителей я еще не собирала. Сарафанное радио заработало, но этого было все равно мало.

Я выкладывала по три шоу ежедневно, чтобы в будущем никто не смог заявить бы в том, что это было «разовым падением». Нет, ребятки, я делала это регулярно. От такого не отмыться.

У отца была пиар-команда, которая и настояла на том, чтобы показать стране идеальную семью кандидата. Они регулярно шерстили медийное пространство, но пока никто из них не добрался до озабоченных посетителей онлайн -чатов.

После одного из шоу, лежа на кровати и тяжело дыша, я заворожено смотрела, как отваливаются зрители один за другим. Мои надежды на то, что хоть один из них окажется журналистом или что эти видео «утекут» в прессу, пока не оправдывались. Следовало прекратить надеяться на чудо и брать дело в свои руки.