ОНО

— Можешь и должен — два разных понятия, малышка, — откликнулся Том, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело. — И я единственный, кто решит, чему быть в наших взаимоотношениях, а чему не бывать. Если тебя это устраивает — прекрасно. Если нет — ты свободна как муха в полете. И я не стану тебя задерживать. Могу наградить пинком в зад, но удерживать не стану. У нас свободная страна. Я понятно объяснил?

— Да, ты сказал достаточно, — прошептала она, и он ударил ее вновь, уже сильнее, потому что никакой девке не может быть позволено возражать Тому Рогану. А она вообразила себя английской королевой.

Беверли ударилась щекой о приборную панель. Рука ее автоматически нашаривала дверную ручку, но вскоре безвольно упала. Она забилась в угол как кролик, прикрыв рот, с запавшими, мокрыми, испуганными глазами. Том коротко взглянул на нее, вылез и обошел автомобиль. Промозглый ноябрьский ветер хлестнул по груди. Он открыл пассажирскую дверь.

— Ты хотела выйти, Бев? Я видел, ты пыталась найти ручку. Окэй. Я просил тебя кое о чем, и ты согласилась со мной, а потом забыла об этом. Окэй. Теперь ты хочешь выйти? Валяй, выходи. Ну какого дьявола! Выходи, черт возьми!

— Нет, — прошептала она.

— Что, не расслышал?

— Нет, не хочу выходить, — повторила она немного громче.

— Что, сигареты лишили тебя голоса? Может, тебе мегафон дать? В последний раз спрашиваю, Беверли. Постарайся сказать так, чтобы я расслышал: хочешь ты выйти из машины или хочешь вернуться со мной?

— Хочу вернуться с тобой, — невыразительно повторила она и сложила руки на юбке как провинившаяся школьница. Она не глядела в его сторону. По щекам катились слезы.

— Хорошо, — подытожил он. — Прекрасно. Но сначала скажи мне следующее, Бев. Скажи мне: «Я забуду о курении в твоем присутствии, Том».

Она посмотрела на него просительно. «Ты можешь заставить меня сделать это, — говорили ее глаза, — но не надо. Не делай этого, я же люблю тебя, разве этого мало?»

Да нет, этого не будет. И в глубине души она чувствовала, что они оба это понимают.

— Скажи.

— Я забуду о курении в твоем присутствии, Том.

— Хорошо. Теперь скажи «извини».

— Извини, — тупо повторила она.

Сигарета немым укором лежала на тротуаре. На них оглядывались выходящие из кинотеатра. Они видели мужчину, стоявшего у раскрытой пассажирской двери «Веги» последней модели, и женщину внутри салона с низко опущенной головой с мягкими волнами золотистых волос и сложенными на коленях руками.

Он затушил сигарету, буквально втоптав ее в асфальт.

— Теперь скажи: «Я никогда не сделаю этого без твоего разрешения».

— Я никогда…

Ее голос дрогнул.

— …никогда… н-н-н…

— Говори, Бев.

— …никогда не с-с-сделаю это. Без твоего… разрешения.

Том захлопнул дверь, обошел машину и сел на место водителя. Они поехали к центру — домой. Ехали молча. Полдела было сделано на стоянке; другая половина ожидала своего разрешения через сорок минут в постели.

Она заявила, что не расположена заниматься любовью. Однако ее глаза и волосы на лобке говорили о противоположном, и когда Том поднял блузку, соски напряглись. Она застонала, когда он дотронулся до груди, и тихо вскрикнула, когда он, массируя соски, поочередно взял их в рот, с жадным нетерпением, как обычно. Она схватила его руку и положила ее себе на лобок.

— Я думал, ты не хочешь этого, — сказал Том, и она отвернула голову… но руки не сняла, и ее ягодицы продолжали нетерпеливо ерзать.

Том опустил ее на кровать… Теперь он стал ласковым, не разрывал ее нижнее белье, а снял его аккуратно, будто дорогой трофей.

Он вошел в нее как в масло.