Оно: Нерасказанные истории (СИ)

Неудачникам не нужно было собираться, чтобы обсудить происходящее. Они и так знали друг про друга всё. И, не смотря на то, что странная готовность непонятно к чему Большого Билла и отчаянная любовь Бена и Беверли смутили и озадачили всех, ребята были готовы — защищать Дерри от Авери Диксона, или защищать Авери Диксона от Дерри.

Одержимость этого мальчика своей виной пугала. Но если Эдди, Стэн, Ричи, Бен и Майк ещё сомневались в том, что Авери решится на убийство, Билл, Беверли и Джордж были уверены в этом настолько, что их вера переубедила в конце — концов всех Неудачников.

Почти никто из ребят не знал, как они будут останавливать мёртвого мальчика с силой Огней Оно. Мальчика — телепата, самого могущественного в своем роде, способного одним усилием мысли разнести оба Дерри — Старый и Новый.

Майк был уверен в силе Ночной Твари, которой он мог становиться, но не был уверен в том, что сможет убить десятилетнего ребёнка…в крайнем случае, конечно.

Ричи знал, что сможет заболтать мелкого пацана, и, в случае чего, выиграть всем время — в то, что Авери стал монстром с суперсилой, Ричи всё же поверить не смог. Он помнил, каким жутким монстром был младший братик Денбро, но никак не мог представить себе малыша Авери с изогнутыми и острыми, как рыболовные крючки, зубами и мерцающими серебряными глазами.

Эдди, как ни странно, боялся только за томминокера Грея. То, что с Дерри ничего ужасного не случится, он понимал интуитивно — был же, в конце — концов, Старший, была Самка — Мать. А вот Грей был наиболее уязвим во всей этой истории, и Эдди дал себе слово присматривать за ним, вызвав у Ричи почти справедливый (но глупый) приступ ревности.

Стэн вёл себя загадочнее всех. Он не спорил, не высказывал своё мнение и вообще почти не разговаривал. Майк заметил, что странный Свет, льющийся из глаз Стэна, стал ярче, но промолчал, зная друга — если Урис хочет, чтобы его оставили в покое, значит, так тому и быть.

Стэн понимал, что буквально избегает общества друзей и тем самым обижает их, но ничего поделать с этим не мог — он и так с трудом сдерживал себя, пытаясь не измениться, не поменять форму раньше, чем это будет необходимо.

Может быть, потом ничего уже не будет.

***

Самка — Мать молчала. Царица Крыс тревожно попискивала на Её плече, когда на её шерсть падали капли слёз, но Одра счастливо и нежно улыбалась, чем очень смущала разум Царицы — мало чуять, что Мать страдает. Как — то нужно было принимать и то, что Мать возлюбила и взлелеяла Своё страдание и была счастлива, и что это именно будущее давало Ей такую уверенность в том, что всё случившееся будет всем во благо.

Старший хмуро посматривал на Самку — Мать, но Его странное чувство, что — то вроде болезненной нежности к Ней, перебивало раздражение на детёныша, который опять заставил весь мир плясать вокруг своей малозначительной особи. Впрочем, Старшего очень развлекало всё, что вытворял Младший, и Он с удовольствием ждал, когда же дефектное отродье ошибётся так, что понадобится Его помощь. Предвкушать было желанно, и Древнее Оно с удовольствием думало о том, что Оно сделает с Младшим, сколько раз и в какой последовательности.

Это было очень приятное занятие, заглушающее даже Голод.

***

Видеть Пеннивайза рядом с Авери было невыносимо.

Джорджи давно уже проклял своё терпение, свою чуткость и братскую любовь к Биллу. Да, он сам виноват — надо было всегда действовать, как тогда, в Лондоне, когда Пенька целиком и полностью принадлежал только ему, и когда сердце его спокойно билось, а не сжималось в предчувствии того, что старший брат найдёт их и юное Оно с радостным воплем кинется ему на шею, забыв о нем, Джорджи.

Ну и как ему жить, если ему нужен только чёртов «мистер Грей»? Дайна была бы, пожалуй, идеальной подругой…но Джорджи знал, что это был бы обман и с его, и с её стороны. Она думала только о Туми, о том, что сделала с ним. Главный Лангольер Дайна вместо юного Оно?

Мальчик засмеялся, и смеялся долго, до слёз и боли в животе.

Он ведь всего лишь выбежал в дождь за корабликом, обыкновенный американский мальчик, которому везло в жизни — старший брат не очень часто бил его, мать и отец его обожали, да и полиомелит его пощадил — и всё ради того, чтобы он умер от болевого шока в грязной канаве, а потом стал чудовищем с серебряными глазами, до смерти влюблённого в своего убийцу.

Джорджи не боялся того, что Авери может убить его. Что ему очередная смерть? Младший Денбро как никогда готов был доказать этому сопляку, что «вторым Джорджи» ему никогда не быть.

Джорджи печалила только мысль о Дайне. Возможно, эта девочка и заслужила свою грусть, но мальчик не мог смотреть, как она мучается.

Что ж, если он погибнет, пусть хоть Дайна получит прощение от самой себя и станет счастливой.