Оно-но-Комати

Однажды мне удосужилось попробовать «жёлтый» чай, когда я ещё находилась под покровительством императора Ниммё. Чай поставлялся из Китая в Японию особой партией, названной, как «товар для императорской семьи».

Это было в те лучшие времена, когда два императора могли договориться между собой, и это не сулило никому никаких войн между Китаем и Японией. Однакт это было не так – Монтоку вёл себя слишком высокомерно с заокеанскими соседями. Поэтому эти отношения с каждым годом становились всё более напряжёнными и натянутыми. Касалось ли это меня? Нет, я была обычной гейшей, забытой всеми после загадочной смерти Ниммё. Я поставила пустую чашку на стол. Она была тёплой, поэтому о неё можно было погреть руки. Но я не перевернула чашку вверх дном, что означало то, что я не спешила уходить.

Там за дверями наступала осень, и дули холодные ветры; здесь было тепло и хорошо, пусть даже это и являлось временным пристанищем для меня и Йошинори.

– Итак, неужели тебя совсем не интересует, почему я отдала той дом распутной Юко? – спросила г-жа Наоми, потеряв окончательно терпение из-за моего долгого молчания.

– Мне, действительно негде жить. – произнесла я, уже успев согреть руки.

Огонь в печи трещал, иногда вспыхивали и таяли в его глубине сухие поленья. Мои щёки порозовели.

Наоми опустила голову, я чувствовала, она собиралась с мыслями, чтобы сообщить мне то, что хотела. Она не хотела говорить, но, видимо, внутри неё происходила борьба.

– Прости, Оно-но, но ты уже стареешь, твои движения стали более медленными и менее плавными. Твои глаза уже не горят той страстью, которая зажигает мужчин и воспламеняет всё вокруг. Ты мало танцуешь и почти не пищшешь свои стихи.

– Но было время, когда Вам нравились мои танцы, и Вы восхищались моими стихами.

Она кивнула:

– Да, это время было…..было. Постепенно уходит романтика и этикет, какой ценился раньше в давность нашего почившего императора. Сейчас мужчины-клиенты предпочитают грубость и страсть. Юко распутна и нагла, но она приносит в мой гарем большие деньги. Никто не восхищается ею, но клиенты охотно удовлетворяют с этой гейшей свои низменные инстинкты. На этом можно хорошо заработать, дорогая.

Она вздохгнула и снова повторила:

– Нынче никому не нужна красивая романтика и благородство. Нынче пришли другие времена…..Другие времена.

Я молчала, я не знала, что ответить Наоми и поддержать разговор.

Глава 16 «Старость приходит неизбежно»

«Жизнь прошла,

И ты улетаешь

На крыльях ночи

В ту даль,

Откуда нет возврата…..

Ночь идёт, ослепив

Глааз твои,

Боль ли это моя

Или милосердие богов?

.

Жизнь прошла,

Осталось проститься

Со всем привычным и таким

Далёким,

Что так беспокоило

Твой рассудок

В расцвете лет.

Жизнь прошла,

И ты удаляешься

Подобьно тому,

Как актёр уходит

Со сцены,

Освободив место для других.

.

Жизнь прошла,

Но улыбка на лице твоём

Становится грустной,

Ибо душа твоя грустит

Перед расставанием с теми,

Кто стал близок тебе.

.

Жизнь прошла,

И никто не вознгаградит тебя

Новой…..»

(Неизвестный японский поэт, 13 в.).

……..

Тэкэра и Эйка по очереди приносили мне еду и питьё – всё, что осталось от очередной оргии. Они – уже не действующие гейши в гареме Наоми, их оставили из жалости прислуживать другим гейшам и самой Наоми. Наоми постарела, превратившись в скрягу, я давно её не видела, поселившись в одном заброшенном домишке на окраине городка Шайори.

Прошло уже много лет с моего прошедшего раззговора с хозяйкой притона. Говорят, её голова стала белой, как гора Фудзи-яма, её руки давно тряслись, и она выезжала за покупками на своей повозке вместе с клюкой. Вид старухи с клюкой стал уже давно привычным, но никто не подходил к ней, никто не заговаривал, как раньше. Кому захочется связываться с вечно ворчащей особой?

Несколько седых прядей уже давно серебилось на моих висках, я уже привыкла, устав выдёргивать седые волосы, как это делала раньше. Нет, старость ещё никому не удалось победить, не удастся и мне. Я зависима от нестерпимого бега времени. Я больна своими внутренними фантазиями, но всё ещё жива и чувствую эту жизнь.

Шайори постарел, как постарела и я, и в этом нет ничего удивительного; старость – нежеланный гость в нашем доме, но она неизбежна, как неизбежны рождение и смерть.

Иногда в свободное время, чтобы как-то развлечь себя, я играю на самисяне. Йошинори уже давно нет рядом со мной, он умер прямо на моих руках, я лишилась ещё одного своего преданного друга.