Оно-но-Комати

Услышав мои уверенные слова, толстяк сначала ухмыльнулся, затем расхозотался, что, казалось, от его безудержного хохота вот-вот развалится домик Мэзуми.

Просмеявшись до слёз, он вдруг стал красным от гнева, его глаза сверкнули, он замахнулся на меня, но видя то, что я продолжала уверенно стоять на своём месте, отдёрнул руку.

Нет, я не боялась этого жестокого человека, потому что с некоторого времени жизнь потеряла для меня всякую ценность. В его тупом взгляде я прочла заинтересованность.

– Послушай, а я, ведь, знаю тебя, – произнёс он.

– Раньше я жила в этом доме, – спокойно ответила я.

– Ты – подстилка умершего императора Ниммё и любовница Фуку-Кёси – прославленного самурая при его дворе. Раньше ты была звездой этого гарема.

– Раньше?

– Кому теперь нужна стареющая гейша?

Комок стоял в моём горле, но я не подала вида.

Ночью я изредка просыпалась от вздохов из соседней комнаты – Юко занималась любовью со свотм мучителем. Я потянулась, взглянула на лежавшего со мной рядом Йошинори, он крепко спал, и это показалось мне странным и забавным, ведь у слепых обычно острый слух.

Йошинори стал моим другом, я не испытывала к нему то, что обычно испытывает женщина по отношению к мужчине.

Луна белым кругом холодного оттенка, как огромный небесный ночной фонарь, сияла с ладёких небес. Но я-то знала, этот свет был не истинным, а отражённым. Часто в детстве я разговаривала с Луной, потому что у меня не было близких подруг, а очень хотелось с кем-то поделиться своими саммыми сокровенными мыслями, поплакаться о горестях, порадоваться удачам.

Я думала, что Луна – это живое существо, которое всегда услышит меня и даст мудрый совет, если я попрошу его. Большинство взрослых любят воспитывать детей, показывать им свою власть, советовать тогда, когда дети не нуждаются в этих бесконечных советах. Однако Луна являлась мудрым собеседником; она никогда не спорила, не возражала, не ругалась, никогда не считала меня глупой, как эти надоедливые взрослые с их надуманными проблемами (так, во всяком случае, казалось мне в детстве).

Но с годами романтика исчезла, ведь я поняла, что Луна – это мёртвое тело, равнодушно взирающее на земной бренный мир, полный вовсе не надуманных проблем.

Придёт время, и Луна станет свидетельницей моей смерти, моего ухода из этого мира людей и проблем.

Остаток ночи я провела в саду, и совсем не помнила, как уснула. Очнулась я от чьего-то лёгкого прикосновения к моему затылку. Это была сама г-жа Наоми, обходящая с зонтиком свои «владения». Наоми любила напускать на себя важный вид и прогуливаться по окрестностям городка, как аристократка.

Наоми улыбнулась мне, однако затем улыбка быстро сошла с её лица.

– Разве ты возвратилась от своего господина, Оно? – спросила она.

Я кивнула.

Наоми дала знак слугам, следовавшими за нею вереницей, помочь мне подняться, ибо силы покидали меня.

– Ты очень бледна, Оно. Пойдём в мой дом, поговорим, и ты расскажешь мне всё, что так беспокоит тебя.

Йошинори последовал за мной, потому что ему некуда было деться, он был таким же бездомным, как и я.

Дом г-жи Наоми мне показался светлым и уютным. Слуги развели огонь, поэтому стало ещё теплее.

– Сейчас ты согреешься, дорогая, я велю подать чай и креветки. Надеюсь, ты любишь креветки.

Я вздохнула.

– Когда-то император Ниммё заказывал к своему столу много креветок, и я тоже пристрастилась к ним.

– Неужели ты до сих пор ещё любишь императора?

Я не знала, что ответить. Для многих людей любовь является абстрактным понятием. Одни воспринимают это чувство, как преданность, другие – как привязаннсть, третьи – как страсть.

Чем же в действительности была и есть для меня человеческая любовь?

– Да, люблю, г-жа, – понизив голос, ответила я.

– А этого славного самурая, отдавшего свою жизнь на ложе страсти? Неужели ты до сих пор его любишь?

– Люблю, г-жа.

– Разве может гейша, продающая своё тело, испытывать любовь?

Я пожала плечами.

– Я действительно любила их и никогда не забуду.

– А г-н Ичиро?

– Я уважаю этого человека, но обстоятельства вынудили меня покинуть его.

Подали чай и сладости, которые я очень любила, но в последнее время не баловала себя ими, как в те далёкие времена моей юности.

– Ты, наверное, хочешь спросить у меня, почему я отдала твой дом этой распутной Юко?

Наоми отхлебнула небольшой глоток чая и с интересом посмотрела сначала на меня, затем на Йошинори. Я молчала, мне было здесь тепло, хотя весь этот уют и приятная обстановка – явления временные, и я это вполне осознавала, но я так устала от жизни, от бесконечной людской зависти и преследований императора Монтоку, что отбросила все плохие мысли от себя, как отбрасывают мусор. Чай был вкусен и насыщен различными ароматами трав. Я слышала, в Китае существовал «жёлый» чай, предназначавшийся специально для императора. Я слышала, также, о том, что любого, пожелавшего испить этот чудесный чай, ожидала казнь, как государственного преступника. Этот чай называли «жидким золотом».