Опасайся взгляда Царицы Змей

Сиур пожал плечами. Что-то Сергей и Алена скрывали, чего-то боялись. Опять же – Элина! Как все совпало…

В гостиной чудно пахло свежими поленьями, сложенными горкой у стены. Жарко пылал камин. В темном облетевшем саду хозяйничал ветер. Мама Никиты поставила на стол пирог с грибами и домашнее вино.

– Угощайтесь, – предложила она гостям. – Вы с дороги… А я спать пойду.

Когда за ней закрылась дверь, Сиур вернулся к своему рассказу. Тина резала пирог, Никита и Валерия слушали, что удалось узнать в Харькове. Никиту заинтересовал медальон.

– Я предупредил Горского, что вещь опасная, – сказал Сиур. – Но он, по-моему, отнесся к этому легкомысленно. Ему невдомек, как обращаться с подобными вещами. Большего я сделать не мог.

– Мой друг недавно поехал в Харьков, к брату, – сообщил Никита. – Может, позвонить ему? Попросить, чтобы понаблюдал за Горскими?

– Было бы неплохо. Он лишних вопросов задавать не будет?

– Он нелюбопытен, – ответил Никита.

– А справится?

– Лишь бы только он согласился! Можете не сомневаться, что справится.

Разговор решили не откладывать в долгий ящик, и Никита тут же набрал номер Вадима. Тот ни о чем не расспрашивал, даже не сказал, что жена Горского постоянно бегает к Богдану и обсуждает с ним все свои дела. Наблюдение за Горскими показалось ему заслуживающим внимания. Эта супружеская пара Вадиму не нравилась.

Горские были связаны с Корнилиным, а покойный художник серьезно интересовал Вадима. Так что просьба друга оказалась не в нагрузку, а очень даже кстати.

– Ну вот, все улажено, – доложил Никита. – Раз Вадим согласился, все, что можно, он сделает. Он обещал звонить через день.

– Отлично, – обрадовался Сиур и посмотрел на часы.

Где же Влад и Людмилочка? Должны приехать с минуты на минуту…

Глава 14

Начало и конец вечно сменяют друг друга. Женщина, юная и прекрасная, переливает содержимое одного кувшина в другой, не теряя при этом ни единой капли, символизирующей Жизнь. Это означает, что мы пребываем в бесконечном океане Вечности. Жидкость перетекает из серебряного сосуда в золотой – это развитие, двойная спираль, ведущая к совершенству. Содержанию придается новая форма…

Человеческий дух – часть потока, берущего начало из объятий Богов. Источник того, что происходит вверху и внизу, всегда один и тот же…

Сергей проснулся от шума на кухне. Опять Алена гремит посудой, назло ему, чтобы разбудить!

Только во сне он может чувствовать себя спокойно, разговаривать с кем-то невидимым и мудрым. Может, это сама Царица Змей беседует с ним? Ее речи такие певучие, воскрешающие в душе что-то давно забытое…

Шум на кухне вызвал мимолетную досаду, тут же сменившуюся дремотой. Сон снова овладел им, отделив от всего, что происходило в его квартире. Потом, когда он окончательно проснется, Сергей ничего не сможет вспомнить. Единственным его спасением станет визит соседки. Той самой «сплетницы», всюду сующей свой нос, которую он ненавидел.

Колесо Судьбы вращается, и повороты его непредсказуемы…

* * *

Манфреду пришлось закутаться в плащ. Никто не должен знать, куда он идет этой ночью. Мрачный дворец Альбицци встретил его сонной тишиной. Окна были темны, кроме одного – того, за которым ждала Антония. Желание увидеть ее, прижать к своему сердцу заставило Манфреда забыть об осторожности.

– Тебе удалось? – спросил он между поцелуями.

Ключи от запертой комнаты хранились у сеньора Маттео. Старик доверил часть ключей домоправительнице, но была еще одна связка, которую он не снимал с золотого браслета на руке. На случай внезапной смерти он специально распорядился, чтобы его похоронили вместе с ключами. Такие причуды Луиджи списывал на старческое слабоумие.

Антония обещала попытаться снять цепь. За время болезни ее супруг сильно исхудал, и браслет можно было стянуть, не расстегивая замка. Только следовало дождаться, чтобы Маттео крепко уснул. Манфред увеличил больному дозу снотворного. Старик не проснулся бы в эту ночь, даже если бы у его уха раздался гром.

– Вот, возьми! – Антония протянула возлюбленному связку ключей.

– Нужно торопиться. До рассвета не так уж много времени.

Манфред взял свечу, веревку и направился в заброшенный коридор. Затхлый воздух щекотал горло.

«На этот раз никаких сквозняков…» – подумал молодой врач, приглядываясь к заветной двери.

Ему не сразу удалось отыскать подходящий ключ. Заржавелый замок поддался, как будто его недавно смазывали. Манфред повернул ключ, и дверь нехотя отворилась…