Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение

А ведь это мог быть хоть цианид! Я доверился человеку в белом халате, а пациент доверился глупому студенту-медику. Я знал об этом исследовании. Я даже изучал его, но никак не применил урок в реальной жизни.

Как тебе не стыдно, Бен! Это же вынужденное подчинение авторитетной фигуре в правильной униформе. И тут на меня нашло озарение.

Я пошел домой, взял учебник и открыл его на эксперименте, проведенном Стэнли Милгрэмом в Йельском университете. Он поручил добровольцам подвергать подопытного все более серьезным ударам электрическим током всякий раз, когда он не справлялся с простым заданием на запоминание. Градации на циферблате менялись от очень слабых 15 вольт до очень сильных 450.

На самом деле испытуемого не били током, и человек только притворялся, что испытывает боль. Единственным человеком, не знавшим этого, был тот, кто наносил удары. И если он по какой-либо причине колебался, ему давали простые инструкции, начиная от «Пожалуйста, продолжайте» и заканчивая «У вас нет выбора, кроме как продолжать».

Все испытуемые дошли до 300 вольт, а две трети прошли даже весь путь до максимальных 450 вольт, несмотря на хоть и притворные, но все же громкие крики жертвы.

А все потому, что кто-то авторитетный приказал им это сделать.

У вас нет выбора…

Несколько лет спустя в отделении я познакомился с пациентом с шизофренией. Он был примерно моего возраста, также происходил из среднего класса, получил хорошее образование и университетский диплом. Мы могли бы быть братьями. При поступлении в больницу с ним беседовал другой врач, который дежурил накануне вечером, поэтому мне пришлось опросить его впервые. Я спросил его, когда он заметил проблему. Теперь я понимаю, что такой вопрос был моей первой ошибкой. Если вы еще не поняли, большинство людей, поступающих в психиатрическую больницу, вообще не думают, что у них есть проблема, так что это был неправильный вопрос.

– Это было видение диплопии, которое зажгло последовательные разрывы. У меня не было представления о ветхости или избытке неадекватности, которым противостоит расчлененная совместная борьба за свободу. Я не думаю, что мы можем быть использованы нашим непоследовательным подходом для решения неизбежного парадоксального вызова.(Это была бредовая речь пациента, который придумывает новые слова и использует странные конструкции.) Он продолжал в том же духе около минуты, прежде чем остановился и посмотрел на меня. Я смог дословно записать только первые пару предложений.

– У меня с собой есть вся диссертация.

Он полез в сумку и вытащил большой сверток, поверх которого лежала газета пятилетней давности, второй страницей вверх. «Местный парень, Пол Кэррингтон, поступил в Оксфорд», – гласил заголовок.

– Мы так гордимся им, – сказал директор школы. – Он наш первый ученик, попавший в Оксбридж[23].

Пол выглядел на фотографии молодым и взволнованным, чисто выбритым, полным надежд и оптимизма, непохожим на бородатого и истощенного человека, который сидел передо мной.

– Это был заговор высшего уровня. Они придумали и стремились создать подобие солиптического очарования.

Я сделал еще несколько пометок. Конечно, это полная бессмыслица, но сказано это было так бегло и с такой убежденностью, что потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он совершенно не в себе. Это один из ключевых признаков психоза. Некоторые слова были просто неправильно использованы, но некоторые являлись неологизмами. Использование выдуманных слов не редкость при шизофрении.

Полу пришлось заново пройти обучение на последнем курсе, потому что он пропустил бóльшую часть года из-за неустановленной болезни. Он выкарабкался, но затем впал в психотический упадок. В конце концов друг пришел навестить его и застал дома одного, подозрительно выглядящего и испуганного. Окна в доме были заклеены фольгой, а в отключенном холодильнике было только двадцать бутылок минеральной воды. Телевизор повернут к стене, и на любом свободном месте в комнате виднелись приколотые газетные вырезки с теориями заговора. Его друг позвонил врачу, а тот вызвал общественную психиатрическую бригаду.

Они забрали его и положили в больницу. Он и не думал, что с ним что-то не так.

С чего бы ему так думать?

В том мыслительном хаосе, что был у него в голове, ему было трудно сформулировать природу заговора против него, но заговор этот для него был реален. Пациент изначально не хотел пускать к себе психиатрическую бригаду, поэтому им пришлось обратиться в суд, чтобы получить постановление, разрешающее проникать в частное жилище. И только после этого он был задержан и доставлен в больницу.

Мы потратили несколько дней на оценку его состояния. Физически он был в порядке, несмотря на недостаточный вес. Анализы на наркотики ничего не показали, а его пламенные речи намекали нам, что, скорее всего, это шизофрения. Я подошел к нему после обхода и сообщил, что необходимо начать курс лекарственной терапии – надо принимать антипсихотические препараты, чтобы попытаться уменьшить паранойю и нормализовать мышление.