Опасная дружба

– У меня другой нет. Отец меня убьёт. Что мне теперь делать?!

– Давай скажу, что это я виноват, – вырвалось вдруг у меня, и я тут же пожалел об этом.

Мистер Элвуд и так меня недолюбливает. Интересно, что он со мной сделает, когда узнает, что я испортил одежду его любимой дочери? Тогда уроки превращения обернутся для меня одним сплошным кошмаром!

Лу удивлённо посмотрела на меня: кажется, она не верила, что я это серьёзно. Так как Лу молчала, я смущённо предложил:

– Кстати, у Берты две зимние куртки, может, она тебе одну одолжит. Если тебе размер подойдёт…

На губах Лу появилась слабая улыбка:

– Тогда я сразу могла бы её расспросить. Ну, хотя бы попытаться. Только вот что делать, если она разозлится…

– Если она разозлится – беги. Ты же быстро бегаешь, – посоветовал я.

Самая прекрасная в мире девочка-вапити храбро кивнула.

– А я займусь Труди, – вызвался Фрэнки. – Посмотрим, что она скажет.

Чтобы приготовить для Брэндона новую комнату, пока он мылся, нам пришлось обратиться за помощью к Тео и Шерри. Тео пребывал в мрачном настроении, и он лишь кивнул, не говоря ни слова. Казалось, от того беззаботного дня, когда он давал мне советы, как флиртовать с девочками и ухаживать за когтями, нас отделяет вечность. С ним-то что случилось?

Вечером, изрядно устав после этого богатого на события дня, я устроился у себя в комнате со школьным ноутбуком, чтобы написать приёмной матери Анне, что у меня якобы всё хорошо. Если бы я только мог вот так запросто написать моим настоящим родителям! Беспокоятся ли они обо мне хоть иногда? Однажды мы с Мией гуляли в горах одни и совсем забыли про время: домой вернулись уже после заката. Заметив поблизости следы самца гризли, мама страшно испугалась за нас, подняла на уши всю округу, распугала бесчисленное зверьё и в конце концов загнала совершенно сбитого с толку медведя, который весил в десять раз больше её. Она как раз собиралась напасть на него – а тут и мы как раз вернулись, довольные и, разумеется, совершенно невредимые. Ух, как же она тогда больно схватила меня за загривок и хорошенько протрясла!

Зазвонил мобильник. Очень неожиданно. Я порылся в ящике письменного стола в поисках телефона. Я им почти не пользовался: держал только, чтобы мне могли позвонить приёмные родители – других друзей среди людей у меня не было. Может, это Анна? Может, она тоже как раз думала обо мне?

Я нажал зелёную кнопку.

– Это Эндрю. Жаль, что ты отказался от встречи.

Я похолодел. Эндрю Миллинг! Мой самый страшный враг. Он долго хранил молчание – и вдруг просто взял и позвонил. В горле у меня пересохло, не мог даже сглотнуть.

– Ваши люди были не слишком вежливы.

В трубке послышался смех – резкий, словно острый нож.

– Да неужели? Нужно будет их пожурить. Знаешь, твой отказ меня очень разочаровал. Вчера я хотел тебе кое-что показать – в надежде, что ты передумаешь.

– И что же? – спросил я, хоть и не был точно уверен, что хочу это знать.

– Оборотней, которых за последние недели уничтожили в Скалистых горах. Охотники убили. Просто застрелили.

Желудок свело судорогой. Нет, мне эти смерти тоже небезразличны. Но что именно он хотел мне показать? Положенные в ряд окровавленные тела? А что, если там кто-то из моей семьи?! Я задохнулся от ужаса. Нет-нет, это невозможно!

– Почему вам нужен именно я? У вас же наверняка достаточно помощников.

– Да, и с каждым днём их становится всё больше. Не далее чем вчера ко мне примкнули два оборотня-пумы с острова Ванкувер. Но у нас с тобой очень много общего, и меня сильно заденет, если ты не передумаешь. У тебя всего два пути: или ты встаёшь на мою сторону, или…

Он не договорил. У меня по телу побежали мурашки: моя жалкая человеческая шерсть пыталась встать дыбом. «Всё в порядке, не нервничай: здесь, в школе, ты в безопасности, – успокаивал я себя. – Тут ты на своей территории».

– Мне очень жаль, но я не могу.

Последовало ледяное молчание. Надо было положить трубку, но я словно окоченел.

На этот раз Эндрю Миллинг сохранил спокойствие.

– Ты недооцениваешь мои возможности, у меня есть способы заставить тебя передумать, – сказал он. – Если ты не одумаешься и не примкнёшь ко мне, случится нечто страшное, что разобьёт тебе сердце, и виноват в этом будешь только ты.

Я не мог выдавить из себя ни слова. Что разобьёт мне сердце?! Что он задумал?!

– Ты ведь не догадываешься, что я хотел сказать тебе при встрече, – продолжал Миллинг. – Ну что ж, могу сказать сейчас.

Я молчал. Хочу ли я это услышать? Или лучше сразу нажать кнопку и выбросить мобильник в туалет? Я вдруг почувствовал себя ужасно одиноким: ах, если бы здесь был Брэндон, мой спокойный и сильный друг!

– Не знаю, интересуют ли тебя ещё твои настоящие родители. Я тут от нечего делать попытался их найти. Тебе интересно, что мне удалось узнать?

Меня окатила горячая волна страха вперемешку с радостным ожиданием.

– Да, – слетело с моих губ помимо моей воли.

– Я так и думал. Есть хорошая новость и плохая новость. С какой начать?

– С хорошей, – прошептал я, на большее не хватило сил.

– Они живы.