Опасная дружба

Боковым зрением я вдруг заметил какое-то движение. Я осторожно обернулся – и увидел её. Передо мной стояла очень красивая кошка. Большая. Больше, чем она мне запомнилась. С плотным красновато-коричневым зимним мехом.

– Мия.

Мы хотелось кричать на весь лес, но я боялся спугнуть сестру, а потому произнёс её имя шёпотом. Я знал, что она меня услышит.

– Наконец-то я тебя нашла, – ответила она. – Если бы ты знал, сколько я тебя искала!

Старшая сестра медленно приближалась ко мне. Я слышал её урчание и видел радостный блеск в её зелёных глазах. Но в них был и страх.

Вот теперь пора! Я прошептал заветное «Тимбукту» – и превращение прошло как по маслу. Одежда спала с меня, а ботинки с задних лап я презрительно стряхнул.

Мы с Мией подбежали друг к другу и стали тереться головами, урчать и драться, пока не разбросали весь снег на поляне.

– Караг, да ты уже больше меня, – Мия хлопнула меня лапой, втянув когти.

– В школе хорошо кормят. – Я ласково лизнул её в плечо.

Как же здорово снова видеть её!

– Почему вы меня не навещали? Не знали, где я живу?

– Мама как-то ходила в город, но тебя не нашла. Её чуть не арестовала полиция: людям показалось, что она странно себя ведёт. Больше она не рискнула туда ходить.

– Бедная мамочка! Какой ужас!

– Не волнуйся, всё обошлось. Но потом ранили папу. К нам сюда переселилась стая волков, и папа с ними подрался, потому что они постоянно отбирали у нас добычу. С тех пор он хромает.

Во мне вспыхнул гнев:

– Стая волков?!

Мия ловко балансировала на поваленном стволе дерева:

– Да, их около десяти. Нам с ними было не справиться – ни минуты не давали спокойно поесть. Пришлось искать другую территорию.

И там мою семью нашли люди Миллинга.

– И где вы теперь? Далеко отсюда?

– Прилично. Три дня пути на север. Там неплохо, но добычи меньше, чем здесь.

Довольно урча, она снова потёрлась головой о мою голову. Прижавшись друг к другу, как в детстве, мы лежали за упавшим деревом. И на мгновение показалось, что всё по-прежнему, что я снова только пума и живу в горах, в национальном парке.

Три дня пути? Значит, далеко за пределами Йеллоустонского заповедника. Наверное, это уже в штате Монтана, в тех горах, что люди называют Галлатинским хребтом.

– У папы из-за раны теперь толком охотиться не получается. Я ему помогаю как могу. Но зимой мы всё равно часто ложимся спать голодными, – рассказала Мия.

На душе у меня было тяжело. Родителям моя помощь наверняка не помешала бы.

– Папа всё ещё сердится на меня? – спросил я, затаив дыхание.

Только бы это было не так! Только бы Эндрю Миллинг говорил неправду!

– Боюсь, что сердится, – вздохнула Мия. – Он не может простить, что ты решил остаться в мире людей. Мы с мамой тебя, разумеется, давно простили. Хотя, конечно, странно было видеть тебя сейчас в облике человека.

Меня словно скалой придавило. Миллинг не солгал! Это просто ужасно! Ну почему папа такой упрямый! Что плохого в моей теперешней жизни? А кроме того, в мире людей я смогу гораздо больше сделать для нас, оборотней. Например, как Лисса Кристалл со своей школой. Ну почему папа этого не понимает?!

Я лежал на земле без сил, словно подстреленный. Мия грустно тыкалась в меня носом.

– Да всё в порядке, – храбрился я, но Мия, конечно, мне не поверила:

– Я поговорю с ним ещё раз, ладно? Расскажу, что у тебя всё хорошо. Мама тоже очень-очень обрадуется, когда об этом узнает.

– Да, расскажи им обо мне, пожалуйста, – у меня немного отлегло от сердца.

– Ну и каково это – быть человеком? – поинтересовалась Мия.

Теперь пришла моя очередь рассказывать, и постепенно настроение у меня снова улучшилось. Мия удивилась, узнав, что я хожу в школу для оборотней. Она ведь даже не знала, что таких, как мы, называют оборотнями, и, конечно, не подозревала, что для нас существует специальный интернат.

– Здорово там у вас, – с лёгкой завистью сказала Мия и продолжила расспрашивать меня о городе и людях.

– А что у тебя? Ты ещё иногда превращаешься?