Опасная игра

Он не сразу ответил, а когда наконец заговорил, его слова удивили ее:

— Дайте мне все-таки завершить одевание и бритье, а потом мы с вами совершим прогулку на свежем воздухе. Если нам повезет, мы постараемся хорошенько рассмотреть наших приятелей, надеюсь, они не будут подозревать об этом. И учтите, пока что у вас перед ними есть несомненные преимущества.

— Например?

— Во-первых, они не знают, как вы выглядите, а во-вторых, они ищут Верену Хауард, а не Элизабет Маккриди. Кроме того, у вас есть я — по крайней мере, до Колумбуса.

Почему-то последнее обстоятельство не показалось ей таким уж большим преимуществом.

Беглый осмотр дома и прилегающей к нему территории ранчо не дал никаких результатов: таинственные преследователи Верены бесследно исчезли. И тогда Мэтт с Вереной присоединились к остальным пассажирам, чтобы под темнеющим небом поужинать бутербродами с холодной говядиной, домашними соленьями и сушеными абрикосами; все это запивалось довольно крепким, хорошо выдержанным сидром из собственных запасов шерифа. Разомлевшая от сытной еды и обильного питья публика собралась затем под старым дубом послушать старого музыканта, лихо наигрывающего на скрипке быстрые шотландские рилы[14], и посмотреть, как фермерские работницы танцуют с подвыпившими, но не утратившими прыти ковбоями.

Верена сидела на земле, охватив руками колени, с закрытыми глазами, и с тоской думала о доме, от которого была так далеко. Ей казалось, будто он где-то совсем в другом мире. И то, что это было узкое, безликое строение, втиснутое между двумя точно такими же домами, не имело сейчас никакого значения. Пусть ее дом ничем не примечателен, может быть, даже не очень красив, но он для нее родной, и в нем она чувствовала себя в безопасности. Не то что в Техасе.

И ее мысли невольно — в который уже раз — возвращались к странному разговору, случайно подслушанному в коридоре. Зачем, спрашивается, совершенно незнакомым людям понадобилось ее разыскивать и почему какой-то человек по имени Гиб желает ей зла? Она ведь даже никого не знает в Техасе, за исключением Мэтью Маккриди, да и его вряд ли можно отнести к знакомым. К тому же у нее нет ничего такого, что могло бы кому-нибудь столь уж сильно понадобиться. Все, чем она владеет, едва ли стоит больше полусотни долларов. Впрочем, нужно еще учесть ферму отца, но и та, если судить по тону письма мистера Хеймера, почти ничего не стоит. Он, в общем-то, даже не советовал ей ехать так далеко для оформления прав на собственность, берясь продать ферму от ее имени, если она его на это уполномочит. С учетом налогов, затрат на оформление прав по завещанию, а также расходов на объявления о продаже ей останется каких-нибудь две-три сотни долларов, а может быть, и того меньше.

Насколько она знала своего отца, такому положению дел вряд ли стоило удивляться. За сорок шесть лет своей жизни он умудрился разбазарить все, что имел, утратив семью, профессию, доброе имя. Этот человек, обладавший такой красивой внешностью и всегда питавший слабость к женскому полу, был в конце концов убит, и ни одна живая душа его не оплакивала, в том числе и она, его дочь. Уж кто угодно, но только не она!

И вот теперь, в довершение всего, она сталкивается с новым испытанием. С чем-то очень странным и внушающим ужас. Она была бы уже рада все бросить и возвратиться домой, но если эти люди в поисках ее готовы прочесывать буквально каждую железнодорожную станцию, то что им помешает отправиться искать ее в Филадельфию? Правда, в Филадельфии легче спрятаться. А здесь она выделяется среди других, как пресловутая белая ворона. И здесь она совершенно одна…

Рядом с ней, прислонившись к пню, сидел Мэтью Маккриди и, попивая сидр, смотрел на танцующих. Теплый ночной ветерок растрепал его волосы, но он этого не замечал; в мыслях он был далеко отсюда — в декадентски элегантном Новом Орлеане. Ему виделись толстые ковры, игорные столы, покрытые зеленым сукном, завсегдатаи, делающие крупные ставки под сверкающими тысячами огней люстрами, изысканные салоны, в которых царили светлокожие мулатки, окруженные, словно принцессы придворными, свитой богатых, готовых сорить деньгами обожателей, величественные, из красного кирпича, особняки, огражденные заборами с коваными чугунными решетками и всегда запертыми в вычурных узорах воротами. Атмосфера этого мира легко опьянила мальчишку из Теннесси, наделенного привлекательной внешностью, отличной памятью и талантом удачливого игрока. И ему поразительно везло до той самой ночи, когда он убил Филиппа Жиру. А теперь вот его разыскивает полиция, и он вынужден скрываться.