Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства

Хирургическая перчатка скрипит, задевая кожу жакета, и я вдыхаю смесь дезинфицирующего средства с одеколоном. Джон как лиса, загоняющая перепуганного кролика в собственную нору. Садясь на закрытую пеленкой каталку, я уже дрожу, но, когда замечаю под грудой всякого барахла пластмассовый контейнер, в голове немного проясняется.

Он в точности такой, как описал Саксон, но я и без него все знаю.

Я слышу, как закрывается дверь, и Джон произносит тоном врача:

– Ну что ж, Энни. – Я перевожу взгляд на него и понимаю, что рассчитала время неправильно. Потому что Джо не теряет ни секунды. Он уже держит в руке шприц. – Сожалею, но сегодня у тебя будет передоз, – сообщает он.

Глава 38

Записи из Касл-Нолла, 10 января 1967 года

В первое Рождество после исчезновения Эмили мне хотелось быть великодушной, и я в конце концов согласилась поехать вместе с Роуз в Грейвсдаун-холл. Я поняла, что Форд сговорился с ней, потому что в сентябре вместо подарков он стал присылать письма. Они были красноречивыми и увлекательными, он интересовался моими новостями и мечтами. От каждого письма я все больше смягчалась и к концу сентября начала потихоньку писать в ответ. Поначалу ничего особенного, но Форд умел так увлечь, что порой его письма казались почти эротичными, хотя ничего такого в них не было. Ох, это так трудно объяснить!

Когда на Рождество мы приехали в поместье, я ощутила всю силу его привязанности, но уже с близкого расстояния. Он словно заново протягивал мне шахматную фигуру, говоря: «Вот, возьми королеву». Но я поняла, что таким способом он показал мне место рядом с собой, а не просто процитировал строчку из предсказания. Впервые встретив Форда, я считала глупым воображать, будто могу заинтересовать его. А узнав, что он проводил время с Эмили, использовала это, чтобы больше не думать о нем.

В октябре я все еще боялась, что это он ее убил. А потом мне пришло в голову, что стоило бы взять королеву и поставить ее на доску. Потому что, сблизившись с ним, я могла бы узнать, что на самом деле произошло с Эмили.

Я понимала, как важно не терять голову. Поэтому всякий раз, когда Форд протягивал руку и ласкал мне душу, я представляла его с Эмили на большом ковре перед камином. Лучше всего в столовой, потому что там была расстелена шкура, и я всегда гадала, каково это – нежиться на ней вместе с Фордом. Это была моя самая постыдная мечта о Форде, и чтобы задушить ее на корню, я поместила в нее Эмили. Я представляла, как они переплетают руки и ноги, а Эмили не перестает строить козни. Это помогало сохранять хладнокровие в отношениях с Фордом и сосредоточиться на том, что Эмили, возможно, не имела над ним того контроля, на который рассчитывала.