Опасная обочина

Панелевоз без водителя, являя собой совершенно призрачное зрелище, надсадно ревя мотором, медленно спускался по пологому берегу к реке, а он стоял и смотрел, как блестящая идея, созревшая в его мозгу, неотвратимо претворяется в жизнь.

«Только бы лед не помешал, — подумал он нетерпеливо — Вся надежда на это…»

А КрАЗ уже вступил на ледяной припай и, оставляя за собой два широких, рубчатых и ясно различимых следа, шел поперек реки к едва заметному в наступающей темноте противоположному берегу.

Но этой машине не суждено было закончить свой путь на земле. Примерно на середине реки лед под ней оглушительно треснул, как будто кто-то в морозном воздухе ахнул из миномета. Задние колеса и панельный прицеп медленно поползли в черную воду, а хищный горбатый капот стал задираться в небо.

Через секунду все было кончено. Человек в телогрейке удовлетворенно хмыкнул, когда на его глазах мощный панелевоз почти беззвучно ушел под воду. Лишь заклокотали воздушные пузыри в полынье да, наверно, всплыли неизбежные масляные разводы.

Но и это еще было не все. Он знал, что посреди полыньи сейчас плавает его телогрейка, — он положил ее на крышку КрАЗа перед тем, как отправить его в тартарары. Вторую же, припасенную загодя и лежавшую под сиденьем, он переодел еще в дороге, не останавливая машины.

Сверкнув хищной, недоброй, но белозубой улыбкой, он потянул с головы шапку и кощунственно перекрестился, глядя на полынью.

«Царствие небесное, — про себя произнес человек в телогрейке, — мир праху моему».

Он не был суеверен, но какое-то неблизкое предчувствие кольнуло его, и он поежился. Кольнуло и тут же исчезло, потому что надо было действовать дальше, и действовать энергично.

Человек в телогрейке поднял с дороги веник из сосновых лап — отменный веник, густой и широкий. Он наломал его километров за двадцать отсюда — пусть и там поломают головы следопыты в мундирах, если, конечно, обнаружат сломанные ветки.

Он выбрал место поудобнее и, пятясь, спиной стал уходить в лес, тщательно заметая самодельным веником свои следы на снегу. Через некоторое время он уже углубился в чащу настолько, что позволил себе повернуться и выбросить веник. Потом он достал компас, обычный школьный компас, стоящий копейки, но такой нужный сейчас. Он тщательно сверился с картой и, уточнив направление, зашагал вперед.