Опасная профессия

По телефону я вечером узнал с облегчением, что все в порядке. На следующий день Рита поехала в Калинин, звонить туда я не мог, у сестры Раи не было телефона. Но открытки из Калинина приходили в Лондон быстрее, чем из Москвы. Первая была от 22 апреля, с краткими сведениями о Саше и всех родных («папа стал очень слабым»). Отец Риты был частично парализован, говорил с трудом, но был в полном сознании. Открытка от 24 апреля сообщала о процедуре прописки. Прибывшим из-за границы проставляли в местной милиции в паспорте особый штамп со сроками пребывания. Без такого штампа нельзя было улететь обратно. Открытка от 25 апреля была уже спокойнее: «Калинин такой же красивый, а Волга – и сказать не могу». 26 апреля: «Посылаю две книжки. От книжек в восторге и зашлю вас ими, не удержусь». Первое более подробное письмо было датировано 27 апреля. Следующее письмо от 29 апреля писалось в электричке. В нем подробно сообщалось обо всех семейных делах в Калинине. Через несколько дней пришло письмо от 3 мая, уже из Москвы:

«Были в “Современнике” – днем. Смотрели четыре маленькие пьески… Очень хорошо, современно, интересно. После театра поехали к Лакшиным на обед. Они счастливые, второй сын родился, еще малюсенький, не расстается с соской, которую я ему привезла. Ее теперь называют “англичанка”. Света стала почти как две Светы прежних, но она от счастья этого не замечает…»

Письмо от 4 мая:

«…побывали сегодня на Новодевичьем – навестили Александра Трифоновича, Бориса Львовича и Ромма. Памятника пока нет ни у Ал. Тр. ни у Бориса Львовича, все еще в проекте… На этой неделе увижу Владимира Дмитриевича и их всех и Владимира Павловича… Завтра вышлю три бандероли с книгами…»

Следующее письмо датировано Днем Победы (все друзья слали мне приветы):

«Вчера первый раз походила немного по Москве… от площади Маяковского… зашла в пельменную, полакомилась пельменями со сметаной (настоящей!!), потом переулочками и улочками до Столешникова и, конечно, соблазнилась пирожными. Была еще раз в театре. Посмотрела “Деревянные кони” и “Пелагея и Алька” Ф. Абрамова на Таганке. Очень хорошо. На метро – одно удовольствие – поезда идут один за другим, не то что в Лондоне. Тимирязевку не узнать, застроено все…»

В тот же день еще одно письмо:

«Я снова в дороге, еду к папе… дорога красивая, березовые леса кругом… уже загорают и даже купаются в Химках… Только что появилась в вагоне мороженщица с тележкой. “Ленинградский пломбир” все такой же и стоит все те же 22 к. – не то что в Лондоне».

Потом еще четыре письма из Калинина:

Были сегодня с Валей на кладбище у мамы… тихо, спокойно и грустно… Погуляли на набережной… До чего же Волга красивая!..»

От 14 мая: