Опасная профессия

Неожиданно для меня и Роя, более близко знавшего Агурского, он в 1971 году уволился с работы и подал заявление на эмиграцию в Израиль. Поскольку его институт имел какое-то отношение к секретным исследованиям, Мэлику Самуиловичу нужно было пройти так называемый период охлаждения в течение трех или более лет. Освобожденный от работы, он занялся активной правозащитной деятельностью, сблизился с Сахаровым, а впоследствии и с Солженицыным. (Для статей Мэлик изменил свое имя на Михаила. Его имя по паспорту складывалось из заглавных букв имен Маркс, Энгельс, Ленин и Коминтерн. Отец Мэлика был известным революционером и партийным деятелем.)

Моя встреча с Агурским в Израиле состоялась по просьбе, изложенной в письме Роя от 20 марта:

«Агурский получил визу на выезд, и срок ее до 4 апреля… У него очень большая библиотека, и часть книг он продает… некоторые я у него куплю. Но он хотел бы, чтобы оплату произвел ты из Лондона, здесь ему деньги сейчас ни к чему. Он все хочет увезти, но не на все дают разрешение. Такой порядок, что редкие и антикварные издания могут продаваться через букинистов, но только в пределах СССР. Я думаю купить у него Энциклопедию Брокгауза и Эфрона. Также хотел бы купить Энциклопедию Гранат – это почти 60 томов. Энциклопедии и справочники лучше всего иметь дома, под рукой, особенно для историка…»

Так что теперь мне нужно было выполнить просьбу Роя и оплатить его покупку.

Агурский принял меня очень тепло. Он приехал в Израиль с женой и дочерью, студенткой биофака МГУ. Что-то им в Израиле уже сильно не нравилось. Дочь хотела переехать в США или в Англию, чтобы продолжить образование. Агурский понял, что его православное христианство станет главной трудностью для жизни и работы в Израиле.

Уже 20 июня я обнаружил недалеко от моей гостиницы хороший грузинский ресторан «Кавказ». Владелец, грузин по внешности, ответив на мое «Гамарджоба, генацвале!», принял меня очень радушно. На моем пиджаке уже был приколот бейджик с эмблемой Геронтологического конгресса, который стал событием для Иерусалима. В последующие дни я приглашал сюда американских и британских друзей. Они часто говорили, что никогда не ели столь вкусных блюд. С 1968 года грузинские евреи, потомки еврейских переселенцев, которые начали перебираться в Грузию из завоеванного Иерусалима почти 2500 лет назад, стали возвращаться на свою историческую родину. В течение многих веков жизни в Грузии они ассимилировались, приняли грузинские имена и стали говорить на грузинском. Они сохраняли религию, но не диету. Наиболее популярными у американцев и британцев были суп харчо, чахохбили, сациви, аджапсандали, хачапури и закуски из баклажан. Грузинские вина в Израиль доставляли из Грузии.

Глава 30

Журнал Роя Медведева «Двадцатый век»

В начале 1975 года Рой сообщил мне в конфиденциальном письме, что решил готовить в Москве самиздатный ежеквартальный журнал под условным названием «Двадцатый век». Из его объяснений можно было понять, что появление в Германии журнала «Континент» под редакцией Владимира Максимова, альманаха «Из-под глыб» под редакцией Солженицына и подготовка к выходу в Израиле ежемесячного русского журнала «Время и мы» под редакцией Виктора Перельмана, в недавнем прошлом известного журналиста «Литературной газеты», создавало определенный форум для религиозных и антисоциалистических течений в среде оппозиционной интеллигенции, основные представители которой уже эмигрировали в западные страны или в Израиль. В то же время в Советском Союзе появилась социалистическая или социал-демократическая интеллектуальная оппозиция однопартийной коммунистической системе, настроенная на реформы, а не на эмиграцию. В состав этой, никак еще не оформленной, оппозиции вошли писатели, журналисты, историки, научные работники, которые считали возможной постепенную демократизацию и либерализацию советской системы. Только реформы, по их мнению, могли снизить уровень конфронтации в холодной войне и гонки вооружений, который стал слишком тяжелым грузом для развития экономики во всем мире. Эти идеи левого крыла оппозиции, выразителями которой можно было бы считать «Новый мир» до 1970 года и Театр на Таганке Юрия Любимова, требовали нового политического анализа и теоретической разработки.