Опасная профессия

«Лос-Анджелес. – Эксперты американской разведывательной службы заявили во вторник, что крупная ядерная авария в СССР около двадцати лет назад представляла собой аварию на реакторе, который вышел из-под контроля, а не взрыв атомных отходов, как заявил на прошлой неделе находящийся в ссылке советский ученый… По данным американской разведки, эта авария произошла в конце 1957 или в начале 1958 года в советском Центре по производству плутония, находящемся в районе Южного Урала…»

Это сообщение перепечатали многие британские газеты, корреспонденты которых продолжали разыскивать меня для комментариев. Но с 10 ноября мы с Ритой уже были в Италии, чтобы в оставшиеся две недели отпуска немного отдохнуть.

В Италии

Для нашего короткого отпуска мы без колебаний выбрали остров Капри, Неаполь и осмотр Помпеи. Купание в море и пляж стали для нас в Советском Союзе обязательным атрибутом летнего отпуска, который мы почти каждый год проводили в Никитском ботаническом саду возле Ялты. Остров Капри был известен любому советскому школьнику как климатический курорт, где много лет жил и вылечился от туберкулеза Максим Горький. На Капри в гости к Горькому в 1906 и в 1910 годах приезжал Ленин. Они вместе ловили рыбу на удочку и играли в шахматы. Эти встречи изображены на нескольких картинах советских художников, репродукции которых я помнил по почтовым открыткам. На Капри жили в разное время Иван Тургенев, Петр Чайковский, Иван Бунин, Федор Шаляпин и другие русские знаменитости.

Из Сорренто до Капри по Неаполитанскому заливу ходил рейсовый катер. В порту нас ждал сюрприз – сделанный в СССР первый в мире быстроходный катер-теплоход на подводных крыльях «Ракета». Он двигался, возвышаясь над водой, со скоростью 60–70 километров в час и доставил нас на Капри минут за сорок. Остров оказался небольшим и ничем особенно не примечательным. Все гостиницы дорогие, рестораны тоже, за вход на искусственные деревянные платформы, заменявшие естественные пляжи, и отдельно за каждый лежак надо было платить. Да и море вдоль берега оказалось грязным. Морские купания явно не были курортной специализацией Капри. По дороге к морю через небольшой парк мы проходили мимо бюста В. И. Ленина. На гостиницах и домах мемориальные доски извещали о живших здесь знаменитостях. Вилла, в которой жил в начале века Горький, находилась на скалистом берегу с красивым видом на залив и Везувий. Владелец ближайшего ресторана, в котором мы решили отметить наш совместный день рождения (мы с Ритой родились в один день, но с разницей в год), узнав, что мы русские, рассказал, что его отец служил поваром у Горького, славившегося своим гостеприимством. Дружившего с Горьким Федора Шаляпина приглашали петь многие рестораны Капри. У них в ресторане среди коллекции подарков знаменитостей имелась старинная граммофонная пластинка с записью Шаляпина «Есть на Волге утес». Но граммофона, чтобы послушать эту реликвию, давно не было. Я, видно под влиянием местного вина, спел для него первый куплет.

Мой отец очень любил эту величавую песню-балладу и пел ее красивым баритоном по просьбе гостей на семейных праздниках в Ленинграде. С тех пор, с детства, я ее помнил и иногда напевал про себя, вспоминая с большой горечью и отца. «Мама мия!» – воскликнул итальянец. Счет за ужин нам не принесли. «Грацие, синьор… Комплименто!..» – прощался владелец ресторана. Эти итальянские слова мы уже понимали.

Посетив Голубой грот, основную местную достопримечательность, мы вернулись в Сорренто и оттуда отправились в Неаполь. Итальянская сборная в тот день, 16 ноября, выиграла где-то футбольный матч. Это событие отмечалось непрерывными гудками автомобилей по всему городу почти до утра. Осматривать достопримечательности тоже оказалось не слишком приятно – уже много дней в романтическом городе бастовали мусорщики.

Все наши разочарования компенсировались двухдневным неторопливым осмотром Помпеи. Античный социализм, город без церквей, соборов, мечетей и синагог, в котором свежевыпеченный хлеб и горячую пищу разносили из пекарен и общественных кухонь по домам.