Опасная профессия

В США известные ученые часто завещают свои личные архивы родному университету, в котором они учились или работали. Таким образом в библиотеку Техасского университета в Далласе попал архив крупного американского селекционера и генетика, одного из основателей экспериментальной селекционной станции в соседней Мексике. Эта станция, недалеко от Мехико-Сити, уже тогда считалась крупнейшим центром селекции новых сортов кукурузы и пшеницы. Николай Иванович Вавилов приезжал туда дважды, в 1930 и 1932 годах, и в последующем вел переписку с ее учеными. (Мексика, по теории Вавилова о географических центрах происхождения культурных растений, считалась родиной кукурузы, тыквы, нескольких видов фасоли и хлопка, сладкого картофеля и папайи.) Три письма Вавилова, отправленных из Ленинграда, Барри Коэн нашел, когда разбирал старый архив и составлял каталог нового. Переписка ученых всегда является наиболее ценной частью таких архивов и бывает богата находками. Эти три письма, в которых содержались вопросы о диких видах подсолнечника и кукурузы и поручения мексиканскому студенту, который продолжал здесь сбор растений по заданию Вавилова, натолкнули Барри Коэна на идею о сборе и изучении других писем Вавилова ученым США, Канады, Мексики и Центральной и Южной Америки, которые могли храниться в разных библиотеках. К 1976 году он нашел и частично скопировал несколько новых писем Вавилова и смог составить примерную карту его экспедиций и находок. Я сейчас очень жалею, что не попросил Барри скопировать для меня эти письма. Тогда я не сделал это лишь потому, что письма Вавилова были написаны от руки и на очень плохом английском. Легенда о том, что Вавилов свободно владел английским, в которую верил и я, оказалась не совсем верной. Он читал научные тексты свободно, но говорил с трудом. В саратовской гимназии он изучал немецкий. Я предполагаю, что Вавилов посылал свои написанные рукой письма в США не обычной почтой, а через друзей, возможно с помощью американского генетика Германа Меллера, работавшего под руководством Вавилова в 1933–1937 годах в Москве. После 1933 года Вавилову не разрешали выезжать за границу, хотя такие поездки ему как директору ВИРа и вице-президенту Международной генетической ассоциации были необходимы. Личный архив Н. И. Вавилова по всем этим экспедициям (92 папки и 90 записных книжек и блокнотов) был уничтожен НКГБ «как не имеющий ценности» после вынесения ему смертного приговора в июне 1941 года (Центральный архив ФСБ, № З-2311. Т. 8. С. 191–193). Поиски новых видов, разновидностей и сортов Вавилов вел в Канаде, на юге США, в Мексике, на Кубе, в Эквадоре, Панаме, Сальвадоре, Перу, Боливии, Бразилии, Чили, Уругвае, Аргентине, на Тринидаде и в Пуэрто-Рико. Только из Перу Вавилов отправил в Ленинград около двадцати посылок с дикими и культурными видами картофеля. Из других стран Центральной и Южной Америки пополнили уникальную коллекцию культурных растений в СССР новые виды томатов, подсолнечника, табака, кукурузы, хлопчатника, фасоли, тыкв, арахиса и других культур, для которых именно этот континент был родиной. До открытия Америки их в Старом Свете не возделывали.

Около двух дней мы обсуждали с Барри его работу. Из Лондона я привез для него третье издание фундаментальной книги моего учителя и одного из соратников Н. И. Вавилова Петра Михайловича Жуковского «Культурные растения и их сородичи», изданной в Ленинграде в 1971 году. В ней рассказывалось, какое значение имели находки Вавилова в последующие годы для практической селекции.

Из Далласа я улетал в воскресенье 6 ноября в Нашвилл (штат Теннесси) на встречу с главными американскими специалистами по переработке выгоревшего уранового топлива и хранению радиоактивных отходов от выделения плутония. На востоке Теннеси в небольшом городке Ок-Ридж в 1943 году была создана самая крупная лаборатория знаменитого Манхэттенского проекта.

Окриджская национальная лаборатория

В Нашвилле меня встречал Любомир Гнилика (Lubomir S. Hnilica), профессор Университета Вандербильта и мой старый друг по переписке, с которым я встречался раньше в Париже, Копенгагене и Германии на научных конференциях. Гнилика эмигрировал из Чехословакии в 1948 году. К настоящему времени он стал крупнейшим в мире авторитетом по хроматиновым белкам и только недавно разработал новую методику разделения и идентификации гистонов, которую мы осваивали в Лондоне для изучения возрастных изменений их спектра в разных органах. 10 ноября мне предстоял доклад по гистонам и старению и в его лаборатории при кафедре биохимии. Он и помог мне с организацией автобусного путешествия в Ноксвилл, недалеко от которого располагалась территория Окриджского центра.