Опасная профессия

О нахождении в Челябинской области лагерей власовцев архивных материалов найти не удалось. Исправительно-трудовых лагерей для бывших власовцев (это был расширительный термин) и остарбайтеров не могло быть, их направляли не в исправительные, а в особые лагеря, которые входили в другой главк МВД – Главпромстрой. (Главпромстрой и Главспецстрой были переданы в 1957 году из системы МВД в систему Министерства среднего машиностроения, занимавшегося созданием атомной промышленности. Лагерные системы легкоподвижной рабочей силы существовали и в других министерствах.) Для них также создавались спецпоселения, причем чаще всего именно на Урале на угольных разработках и объектах горнорудной промышленности (Кемерово, Прокопьевск, Новокузнецк и др.). Отдельный контингент составляли военнопленные и репатрианты-остарбайтеры, уже имевшие опыт горных и строительных работ в германском рейхе. В 1946 году сформированные из них рабочие батальоны начинали строить и будущие Обнинск и Дубну. В 1946–1950 годах там работали и немецкие военнопленные. Построенные в те годы в этих научных центрах жилые дома и корпуса институтов отличаются особыми типовыми проектами и лучшим качеством, чем те, что строились после 1953 года. На это я обратил внимание, приехав в Обнинск в 1963-м и посетив Дубну в 1965 году. Эти же строительные рабочие могли входить в так называемый спецконтингент, состоявший из заключенных, которые работали на секретных объектах. Сведения об этих формированиях появились лишь после 1991 года, причем в виде воспоминаний, а не архивных документов. После завершения секретных строек спецконтингент обычно отправляли в колымские лагеря, чтобы атомные секреты не разглашались. В трех томах солженицынского «Архипелага ГУЛАГа» никаких сведений об этих лагерях и спецконтингенте нет. В 1955–1965 годах, когда Солженицын собирал материалы для своей эпопеи, подписка о неразглашении, обычно на 25 лет, имела полную юридическую силу.

Хранилище радиоактивных отходов было подземным. На каком расстоянии друг от друга находились цилиндры-контейнеры из нержавеющей стали и сколько их здесь было, я не знал, но мне казалось очевидным, что спасти и восстановить хранилище концентрированных радиоактивных отходов в условиях 1957 года было невозможно. Вести здесь какие-либо раскопки экскаваторами нельзя из-за угрозы искр, а лопатами, с археологической осторожностью, вряд ли решились, даже с привлечением заключенных. Летальная доза достигалась здесь за минуты. Лично я предполагал, что несколько десятков скважин обеспечили вентиляцию гремучего газа, а накачкой воды разбавили радиоактивный концентрат. Затем над всем этим радиоактивным могильником начали, наверное, насыпать землю, создавая огромный курган. Ликвидация последствий аварии продолжалась, безусловно, и в 1958-м и растянулась на годы.

Пострадавшие от Уральской (Кыштымской) ядерной катастрофы жители окружающих районов в последующие годы регистрировались для периодических медицинских обследований, а после Чернобыльской катастрофы и для денежных компенсаций. Ликвидаторы остались неизвестными и до настоящего времени.

Я лечу в США, Рита в СССР

Хорошая новость пришла от сына Саши из Калинина: 10 октября родилась наша первая внучка. Девочку назвали Машей. Я готовился к отлету в США 31 октября. Рита начала срочно готовиться к поездке на родину. В турагенстве «Progressive Tours» Рита заказала двухнедельную экскурсию в Советский Союз по маршруту Москва – Калинин – Ленинград – Владимир – Москва. Проблем с визой на этот раз не было. «Progressive Tours» организовывало экскурсии совместно с советским «Интуристом». В состав групп входили обычно британские «левые» и пожилые русские из первой эмиграции, желавшие посетить свою родину.

Глава 42

США – 1978