Опасная профессия

К нему обратились сперва из частной военной компании. Не мудрствуя лукаво, Викинг согласился, подписал контракт на два года в Ливию, а после еще на год в Чад, когда в Джамахирии закончилась кажущаяся бесконечной гражданская война. И вот после того, как он три года глотал пыль и песок Сахары, его нашли те, на внимание которых он очень рассчитывал. Некая Организация, да именно так и назывался картель, которым руководила безымянная женщина в летах, седовласая, строгая как школьная учительница, но справедливо рассуживавшая все возможные разногласия, конфликты, как внутри своей вотчины, так и за ее пределами. Этот картель занимался всем и всеми, в точности пределы его влияния Викинг знать не мог, но то, что ему предложили, превосходило самые смелые его ожидания. Он оставался самим собой, и в то же время мог проявлять самое желанное умение – оставаться выше других, применять навыки и наработки ко всем, на кого эта Организация ему укажет. В сущности, не имело значения, кто это мог оказаться, Викинг потерял счет друзьям, обнулив его уже давно, сразу после разборки в родном городе и последующего переезда в Спасопрокопьевск. Для него уже ничего не имело значения, кроме конторы, и никто, кроме шефини. Теперь он стремился доказать, что стал идеальным незнакомцем, и кажется, именно сейчас, вот в эти мгновения, его судьба, его будущность, решалась окончательно и бесповоротно.

Он рванулся прочь из бетонных объятий дома, прямо под очередь, умудрившись в самый последний момент ловко скользнуть под набежавшего наемника, такого же, как он, проходящего последнее, перед представлением в новой должности, испытание. Перед окончательным подписанием контракта. Викингу предстояло выполнить простое задание и уйти от преследователей, добравшись до конца полигона, до калитки, вот там, за этой небольшой пристройкой, где его уже ждет машина. Где его судьба и будет решена. А для убедительности испытания все происходящее в нем, как в жизни, те же пули, та же отчаянная стрельба, вот только меры защиты куда выше. И да, все равно можно умереть, не дождавшись вердикта. Не дойти до калитки, истечь кровью, ведь здесь, на полигоне, коим и стала его судьба, помощи ждать неоткуда. Здесь только соперники, противники, каждый из которых норовит выказать себя, заслужить право, а значит, никто из них не станет давать малейшей поблажки. Среди них должны находиться и двое смотрителей из уже заматеревших работников, прошедших не один контракт – приглядывать за молодежью, чтоб та не особо расходилась, или не пыталась исчезнуть с полигона, мало ли что. Неизвестно, есть ли они еще, остались ли, или он выбил их прежде, может, даже во время ухода с первой части задания, из дома, где он совершил единственное убийство – человека, которого следовало ликвидировать для Организации. Кто он и почему над ним должна свершиться казнь, Викинг не спрашивал, да и понимал, вряд ли ему ответят. Все остальное, что он делал, являлось лишь имитацией – он стрелял строго в голову и грудь, две пули в бронежилет или каску означали немедленную смерть. В полевых условиях так и должно произойти, а здесь только проверяли боевые навыки в обстановке, которую в ином месте и иное время сочли бы чрезмерной. Но шефиня так не считала, вполне разумно полагая, что лучший наемник это закаленный жаждой жизни боец. Насколько он жаждет, ей предстояло узнать, а Викингу показать это.

Он выстрелил дважды в низ бронежилета, наемник, охнув, откинулся в сторону, наклонившись, упал наземь и оставался лежать, изображая, как в пейнтбольном матче, жертву обстоятельств. Викинг бросился дальше. Вот еще, еще немного, и он окажется у калитки. За поворотом.

Грохнула очередь, пули шибанули по стене, зацокали по полу. Одна впилась в ногу. Викинг охнув, грянулся о пол. Застонал, но извернувшись на раненой руке, через розовый туман, сгущавшийся в черноту, трижды выстрелил в противника. Тот вскрикнул, явно не ожидая подобной живучести от испытуемого. Замер у входа в коридор. Остановился, глядя с некоторым удивлением на поверженного, который упорно, словно поломанный автомат, продолжал движение, теперь уже ползком, оставляя после себя длинный кровавый след вдоль коридора, затем перебросив едва послушное тело через порожек, по тропинке. Кажется, его перестали преследовать, не то он всех поубивал, что вряд ли, не то случилось что-то иное. Он не знал, да и не обращал внимания на это. В мозгу стучало только одно, последнее – он должен добраться. До калитки, до машины, до всего остального. Мир будто объяла мертвенная тишь, Викинг слышал лишь биение сердца и шум в ушах от тока уходившей крови. Еще шаг, еще, он сумел подняться на здоровую ногу и поскакал вдоль забора, одной рукой опираясь на бетон. Еще несколько шагов, еще чуть, вот и калитка.