Опасная профессия: писатель

О старшем брате младший говорил: «И внешне, и по характеру мы довольно разные люди. Аркадий – человек организованный и целеустремленный, прошедший гораздо большую в отличие от меня школу государственной службы. Он 15 лет прослужил в криминальной милиции следователем по особо важным делам. А я человек разболтанный, расхристанный и занимался как бы более творческой работой: журналистикой. Именно на стыке наших знаний и личной практики и возникла идея сотрудничества».

Журналистом Георгий Вайнер стал не сразу, а сначала был всего лишь электриком в гостинице «Советская», в Музее революции. Затем обкатал перо в многотиражной газете, получил диплом юриста и работал корреспондентом ТАСС. Ну, а далее – вольные писательские хлеба.

Оба брата познали, что такое успех, что такое слава, что такое большие деньги (относительные, по советским временам). Аркадий был более сдержан, став миллионером-писателем, ну, а Георгий Вайнер – скажем так: менее сдержан. Один из героев последнего романа Георгия Вайнера «Умножающий печаль» говорит: «Человек должен чувствовать либо злобу, либо кайф. Все остальное – мимо кассы». Георгий Александрович предпочитал ловить кайф. А вот другие… «Большинство людей живет несчастливо, их поддерживает только ток любви их родителей и очень ослабленный ток любви их детей, – утверждал Вайнер. – Быстро пересыхающий поток любви их девушек или жен. Человек начинает задыхаться, он ощущает отсутствие этой любви. Как нарастающее кислородное голодание…»

Георгий Вайнер, вспоминая прошлое, говорил: «До 1992 года денег в истинном смысле этого слова у нас не было. Советские рубли заменяли талоны на питание, к слову, скверное, и сервис, столь же отвратительный. Рубль не являлся товаром, уж поверьте мне, человеку, который в те времена зарабатывал огромные суммы. Да, я был советским миллионером, мог купить машину, шубу, гулять в ресторанах, ездить в мягких вагонах, но кто бы мне позволил пустить деньги в частное производство, организовать гешефт? Деньги должны давать деньги. То, что твердили классики марксизма, мы поняли сравнительно недавно, и стихия забушевала! Многим она заменила религию…»

В 1990 году Советский Союз уже начал разваливаться, и Георгий Вайнер решил покинуть родное «мочилово, гасилово, кидалово, бухалово» и отправился в Америку. По контракту он стал работать колумнистом в старейшей нью-йоркской газете «Новое русское слово», в газете, в которой когда-то печатались Бунин и Солженицын, Керенский и Троцкий. А далее он стал и шефом газеты.

ПО ВСЕМУ СВЕТУ. В интервью конца 1999 года Жора Вайнер сказал о себе откровенные слова: «И сегодня я – мальчик, которого в первый раз привели на праздничную елку!» «Я живу в Москве, Нью-Йорке и Париже. Бываю в Израиле. При первой возможности стараюсь повидать мир, познакомиться с людьми. Потому что, к сожалению, все так быстро проходит. Может, это возрастная штука, но все чаще возникает, я бы сказал, событийная ностальгия. Остается бездна непрочитанных книг, которые я никогда не успею прочитать. Прекрасных женщин, с которыми я никогда не успею познакомиться и полюбить их. Есть бездна нереализованных дружб. Есть ненаписанные книги… Время так мимолетно!..»

Георгий Александрович признавался, что ему не хватает былых больших застолий. «Это основная боль и тягота моего мироощущения. Потому что некоторые ушли навсегда, некоторые рассыпались – больны, бедны…»

МЕЧТЫ. У Георгия Вайнера все было хорошо, но тем не менее ностальгия не выпускала его из своих цепких объятий. «Мне порой недостает общения с теми, кого люблю, – признавался он в одном из интервью. – Общения домашнего, душевного, а не на каких-то тусовках. Не по душе мне все эти презентации, партии и так далее. Во-первых, не люблю есть стоя, как лошадь, еда для меня всегда была пиршеством. Во-вторых, общаться нужно долго, со смаком, с пониманием. Словом, хотел бы построить где-нибудь в Подмосковье… нет, наверное, все же на Лонг-Айленде под Нью-Йорком, что более привлекательно… большой дом с 12 спальнями, в которых, периодически меняясь, жили бы 12 моих друзей. Месяц жили, два… Мы бы бражничали, сидели у камина, философствовали. Короче, хочу организовать собственный дом творчества. Вот это кайф! Список гостей мною давно составлен».

Такую вот мечту, кстати, когда-то удалось осуществить Максимилиану Волошину в Коктебеле.

У Георгия Вайнера осуществилась лишь родительская мечта, чтоб дети нашли свое призвание в жизни. Сын стал доктором наук, второй сын – доктором философии. Дочь тоже с отменным образованием и при деле. Но все это, правда, не у нас, где по-прежнему ущербно и маргинально, а в Америке.