Опасная профессия: писатель

ЛИЧНЫЕ ВСТРЕЧИ. Я никогда не забуду, как я встретился впервые с Жорой Вайнером. Он приехал в Москву искать авторов для «Нового русского слова» и вышел на меня. Встретившись, он подивился, как много я делаю, и он произнес коронную фразу: «Юрочка, если бы ты жил в Америке, ты был бы миллионером. Издательства в тебя вцепились бы и выпотрошили все сюжеты…» На что я ответил: «Жора, я живу в России и я нищий писатель». И оба рассмеялись очевидному. В «Новом русском слове» мы славно посотрудничали с Георгием Александровичем, а потом он ушел из газеты. И вынашивал издание международной криминальной газеты. Я помогал ему составлять планы. Он искал деньги на ее издание, но газета так и не состоялась. И Вайнер перешел снова на литературную стезю. Роман «Умножающий печаль» он написал уже один, без брата.

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ. Как утверждает друг Георгия Вайнера Сергей Устинов, в последние годы он освоил еще одну роль – роль ребе, мудрого учителя и советчика. К нему за советом приходили многие люди. И никто не уходил обделенным. Он одалживал – больше, чем получал обратно. И давал мудрый совет – чаще, чем этим советом пользовались. Но не роптал, ибо знал, что такова человеческая природа. Но играя ребе, он оставался и прежним самим собой, веселым эпикурейцем, с настежь открытой душой. Хотя жить по старым меркам было все труднее и труднее. Поразивший его недуг Георгий Александрович сносил с необычайным терпением и мужеством.

12 июня 2009 года Георгий Вайнер скончался в возрасте 71 года в Нью-Йорке. Похоронен был в субботу по еврейским обычаям до захода солнца на кладбище Маунт Мориа в городке Фэйрвью (штат Нью-Джерси), где он жил в последнее время.

Георгий Александрович Вайнер не ушел. Он, как говорят американцы, присоединился к большинству. Тихий, красивый городок. Почти пастораль, и эта тихая гавань была не по темпераменту Жоры. Он был рожден для бури.

А можно закончить рассказ о Вайнере-младшем цитатой из его последнего романа: «Не грустите, – попросил я их. – Сильнее любви, богатства и власти – время. Праздник жизни прекрасен. Но наступает час, и с самой лучшей компанией приходится расстаться…»

Но кто знает: возможна встреча и на небесах. И есть железное вайнеровское правило: место встречи изменить нельзя.

Жизнь по звездному билету. Василий Аксенов (1932–2009)

6 июля 2009 года в Москве скончался Василий Аксенов. Я с печалью перебирал газетные публикации разных лет о нем. «Великий антисоветский писатель», «Вася Аксенов – воплощение русской мечты», «Вася, стиляга из Москвы», «Человек богемы», «Василий Аксенов как хранитель русского авангарда», «Соловей асфальта», «Сладостный новый Аксенов», «Вольтерьянец Василий Аксенов»… А еще – он член виртуального «Клуба 1932», созданного мною из своих знаменитых ровесников (от Жака Ширака и Элизабет Тейлор до Андрея Тарковского и Бориса Жутовского).

Мы с Аксеновым из одного поколения. Почти одинаковое детство: репрессированные родители. В юности – увлечение стиляжеством. Затем долгие годы дышали одним тоталитарным воздухом, жили при Сталине-Хрущеве-Брежневе. Оба запали на литературу. А дальше все разное: я – это я, Аксенов – это Аксенов. Он знаменит. А я не жалуюсь…

В книге «Клуб 1932» (2000) я нарисовал историческую панораму года моего рождения и представил всех своих именитых ровесников, в том числе и Василия Аксенова. Изложил его биографию и привел наиболее интересные его высказывания о жизни и литературе. К сожалению, мне не удалось пригласить Аксенова на презентацию своей книги. Но я все же с ним встретился (это было первое личное знакомство) и вручил ему книгу «Клуб 1932». Историческая встреча, естественно, для меня, но не для него, произошла в сквере на Болотной площади в Москве. Аксенов покрутил в руках книгу и сказал: «А мне такая идея в голову не пришла… интересно-интересно…» И пообещал прочитать книгу и высказать свое мнение о ней. Свидетелем этой встречи и обещания Аксенова стал Пушкин, маленький тибетский спаниель. Пушкин не проявил никакого внимания к моей особе и лишь тщательно обнюхивал гранитные парапеты сквера.

Прошло три года. Аксенов раздавал многочисленные интервью, но ни в одном из них не обмолвился о подаренной книге. И вот случайно, улетая из Парижа в Москву, стою у стойки регистрации билетов и багажа и вижу, в другой очереди к стойке регистрации стоит Аксенов, понурый, безрадостный. Я подошел к нему и напомнил о подаренной книге: удалось ли прочитать? Он сконфузился и почти залепетал: «Да… помню… но все как-то недосуг… жизнь какая-то странная: туда-сюда… не успеваю… простите…»