Опасная связь

Людовик пытался не обращать внимания на ругань молодой женщины и оставаться спокойным, вот только с тех пор как к ней в квартиру влез без предупреждения домовладелец, довольно плутоватый тип, это вывело жилицу из себя, она просто обезумела от ярости, осыпала их оскорблениями и даже попыталась распустить руки. По всей видимости, гнев этой женщины удесятерила сама ситуация, а возможно, также алкоголь. Быстро оглядев квартиру, Людовик заметил пакет вина на кухне. Тот факт, что она пила, только усугублял ситуацию. Людовик чувствовал, что домовладельцу, этому старикану, который прятался за его спиной, тут совершенно нечего делать. Стоило ему заявиться, как молодая женщина буквально слетела с катушек. Рассвирепев, как фурия, она так пнула ногой по своей рождественской елке, возвышавшейся у окна, что синтетическое деревце полетело аж на середину комнаты вместе со своей светящейся гирляндой, а маленькие лампочки, чей провод был вырван из розетки, перестали мигать: это была душераздирающая сцена. Вид этого символа детской радости, вдребезги разбитого и валявшегося на полу, был ужасен. Людовик ни в коем случае не должен был поднимать елку, он потерял бы всякий авторитет, опустившись на четвереньки, но тем не менее он это сделал, потому что видеть такое ему не нравилось. Ему надо было, чтобы все утихомирилось, чтобы все снова стало спокойным, потому что вообще-то у него было большое искушение выставить за дверь этого домовладельца, который тут был совершенно лишним. Молодую женщину тронуло, что он присел на корточки, чтобы подобрать елку, а затем быстро привел ее в порядок, и она сказала ему еле слышное спасибо. Чтобы снизить градус напряжения, Людовик повел эту мадам Бельсан к дивану, попросил ее присесть и даже прилечь, устроил ее поудобнее, насколько возможно, хотел даже вытянуть ей ноги, чтобы она успокоилась, но та не позволила этого сделать и вскочила рывком, на сей раз, чтобы накинуться прямиком на владельца, схватила его за грудки и окатила бранью. Того это совершенно ошарашило, он запаниковал и в свой черед стал осыпать бранью ее. Людовик оказался зажат в клещи, хотя с этой мадам Бельсан все начиналось довольно хорошо; конечно, она пыталась его разжалобить, но им по крайней мере удавалось говорить. Людовик опасался, что эта история никогда не закончится, в пять часов его перед «Большим Каскадом» ждала Аврора, а это на другом конце Парижа, он даже взял машину, чтобы выиграть время и избежать бесконечных пересадок, не важно, главное, это было в противоположной стороне, и все сегодня шло кувырком.

Молодая женщина задержала квартплату за пять месяцев. Хозяином квартиры был семидесятипятилетний пенсионер, он сдавал две квартиры, эту и еще маленькую студию за пределами Вильпаризи. Проблема состояла в том, что оба его квартиросъемщика месяцами неисправно платили за жилье, но в их договорах не было статьи, позволяющей расторжение в подобном случае. Хуже всего было то, что эта мадам Бельсан снимала у него первый этаж в его собственном доме, так что должница была у него перед носом в течение всего дня, он жил над ней, и они каждый день виделись. К тому же была зима, и он не осмеливался начать процедуру перед судьей по срочным вопросам, не говоря о деньгах, в которые это обойдется, и даже если бы судье пришлось вынести решение о выселении после зимней отсрочки, он по опыту знал, что на этом дело не кончится, это займет как минимум год или больше, а поскольку у нее было двое детей, он был уверен, что судья в любом случае откажется предписать выселение, и тогда останется только подать иск против государства, чтобы с него потребовать сумму долга, и это никогда не кончится. Вот почему домовладелец обратился в агентство Кубресака, убежденный, что гораздо эффективнее будет прибегнуть к взысканию долгов, по крайней мере его квартиросъемщица испугается, может даже съедет, а иначе ему останется последнее средство – процедура под названием «Процесс-24», совершенно нелегальная операция, однако ее применение распространяется при полном пренебрежении к закону, а слухи о ней передаются из уст в уста, так что некоторые владельцы жилья уже без колебаний обращаются к этому методу.

Согласно информации, которую собрал Людовик, с тех пор как сожитель этой дамы испарился, бросив ее с двумя детьми, это стало невыносимым. Людовик наблюдал за хозяином, не таким уж старым, но уже на пределе. Он отступил к входной двери и делал усилия, чтобы держаться прямо, но дрожал от возмущения, ему не хватало дыхания даже на ругательства, так он трясся от стресса перед этой молодой женщиной, в тысячу раз более живой, чем он.

– Мсье Коста, я вам уже говорил, что не нуждаюсь в вас, мадам Бельсан достаточно взрослая, так что позвольте нам уладить это дело с ней наедине.

– Но эта дура живет у меня внизу, я этот дом сам построил, как и все дома вокруг, и в Ганьи тоже, это все мы построили.

– Что ты хочешь этим сказать, старый козел?

– Я здесь у себя дома!

– Нет, мсье Коста, здесь вы у нее дома.

– Нет, я у себя, а эта мерзавка – у меня!