Опасная тропа

— Дай бог тебе здоровья! В диковинку теперь косы такие, редкой стала естественная красота, вон, погляди, как все разрисованы… А ты прелесть, девушка… — Она готова была расцеловать тебя и, уходя, обратилась ко мне: — Берегите ее такой, какая она есть.

И вдруг я понял, откуда появились в моем кармане эти тридцать рублей: это ты! Ты положила эти деньги, девочка ты моя шилагинская. Невзирая на все мои ухищрения, ты оказалась проницательной. Спасибо!».

ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ

Белый безмарочный с доплатой конверт небрежно разорван, адрес напечатан на машинке так же, как и письмо, вложенное в него… Послано письмо из Махачкалы, без обратного адреса и без подписи. Адресовано оно в Шилаги, Адзиеву Абу-Муслиму.

«Здравствуйте, уважаемый Абу-Муслим из Шилаги. Долго колебалась я, прежде чем написать вам такое письмо, колебалась, потому что уважаю ваш почтенный возраст. Я слышала много хорошего и доброго о вас еще до того, как стала жить в городе. Отец мой тоже тепло о вас отзывался, он председатель сельсовета в нашем ауле. Вы меня не знаете и не ищите в конце письма моего имени и адреса, я хочу остаться неизвестной. Думала, что не буду вмешиваться в ваши семейные дела, но другой голос в душе настаивает, чтобы я написала вам это во многом для вас огорчительное письмо. То, что я не называю своего имени, не должно подвергать сомнению то, о чем я хочу сообщить. Я знаю вашу милую, очень доверчивую дочь с красивым именем Цуэри, жила некогда с ней в одной комнате. Да, она ладно скроена, в ней есть все, чем может гордиться и радоваться молодая девушка, о по натуре она очень добрая, любит подруг, помогает им чем может… Она, видимо, в городе не разобралась сразу в людях и по своей наивности попала в сети одного человека. Я не виню ее, потому что и со мной жизнь обошлась жестоко, я просто сочувствую Цуэри и хочу ее предостеречь. Меня обманул человек, которого я очень любила, он обещал на мне жениться… а вышло, как в горькой частушке:

Во дворе стоит туман,
Сушится пеленка,
Вся любовь твоя обман,
Окромя ребенка.

Вот я и осталась одна с ребенком, брошенная и никому не нужная. Познав всю горечь покинутой женщины, я хочу одного, чтобы ваша премиленькая дочь Цуэри не разделила мою судьбу.