Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

В долгосрочной перспективе судьба молочных кухонь оказалась различной. В Татарии большинство кухонь закрыли свои двери уже к 1953 году – они существовали на бумаге, но в реальности не работали. Они стали чрезвычайно непопулярны среди населения по двум основным причинам: оставались слишком дороги для обычных граждан, а гигиена в них поддерживалась на примитивном уровне. Они существовали во временных помещениях без холодильников, с простейшим оборудованием и перевозили молоко в открытых бидонах и бутылках, где была высокая вероятность загрязнения[516]. Однако в Москве они играли значительную роль в питании детей, и это достаточно удивительный факт с учетом того, что Москва гораздо лучше любого другого города снабжалась продуктами, и можно было бы ожидать, что столичные родители меньше нуждались в услугах молочной кухни. Однако в 1953 году в Москве существовали 22 молочные кухни и почти все они работали вдвое-втрое интенсивнее расчетной мощности. Благодаря этому мы можем понять, какой существовал спрос, а также в каком бедственном физическом и санитарном состоянии они находились. Большинство кухонь располагались во временных постройках, где не хватало места для нормальной работы и отсутствовало нормальное оборудование. Кухни практически неизбежно нарушали базовые правила и процедуры стерилизации своей продукции. К примеру, кефир должен был ферментироваться в индивидуальных, предварительно стерилизованных бутылках. Вместо этого кухни готовили его в огромном нестерильном чане, а потом разливали эту потенциально загрязненную смесь по бутылкам. Даже в 1951 году только 3 из 22 молочных кухонь располагали холодильниками, правда, к 1953 году их количество увеличилось до 12. У большинства кухонь не было помещения для хранения. Пустые бутылки, сосуды для приготовления продукции и оборудование стояли на открытых дворах. Чистые стеклянные сосуды хранились рядом с грязными. В некоторых кухнях не было даже туалетов для персонала. Поразительно, но в 1951 году кухням не хватало бутылок для разлива молока и молочной смеси и родители были вынуждены приносить свою посуду из дома. Хуже того, у кухонь не было пробок или затычек (не говоря уже о стерильных пробках). Приготовленные в не самых чистых помещениях, в нестерильных условиях препараты закрывались нестерильными ватными пробками и отправлялись в другие районы города в открытых грузовиках с почти гарантированным загрязнением содержимого в процессе перевозки. После всего этого удивительно то, что уровень бактериального заражения оставался относительно низким, но это произошло только потому, что в 1950 году глава Госсанинспекции РСФСР выпустил новые, более мягкие стандарты уровней бактериального заражения, повысив допустимое содержание общих бактерий на миллилитр в десять раз, а количество желудочно-кишечных бактерий на миллилитр – втрое. Тесты показали, что в 1947-1951 годах примерно 23 % всего пастеризованного или кипяченого молока не смогли пройти старые, более строгие тесты по общим бактериям и 6 % – по желудочно-кишечных бактериям. По кисломолочным продуктам ситуация была еще хуже: почти 40 % не прошли тесты по старым критериям содержания желудочно-кишечных бактерий. В конечном счете это представляло огромный риск для здоровья. Необходимо также помнить, что эти тесты проводились на самих кухнях; образцы, взятые в пунктах раздачи, показывали более высокий уровень загрязнения, часть которого происходила в процессе разлива по бутылкам и хранения, а часть – уже в самих пунктах выдачи, потому что в них не было холодильников[517].

Однако ситуация в начале 1950-х годов уже разительно отличалась от положения дел в 1947 году. Больше молока стало доступно в государственных магазинах, и большее количество семей могли позволить себе приобретать молоко на частных рынках. Отчеты 1950-х годов имеют большое значение еще и по другой причине. Если так выглядел уровень безопасности на московских молочных кухнях в это время, то что же происходило в 1947 году в тех крупных и мелких городах, где, как мы знаем, поставок молока было еще меньше, а общее санитарное состояние – значительно хуже? В 1947 году проблема состояла из двух частей. Во-первых, на молочные кухни поставлялось недостаточно молока для питания тех грудничков, матери которых не могли больше кормить грудью и не имели при этом возможности покупать молоко на рынке. Во-вторых, молоко и другие продукты детского питания, выпускавшиеся кухнями, содержали подчас столько вредных веществ, что сами по себе могли служить источником потенциально смертельной инфекции.

Снижение детской смертности после 1947 года