Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Подобное положение наиболее ярко проявилось на промышленных предприятиях. Рабочие, лишенные каких-либо коллективных средств для отстаивания своего влияния или выравнивания баланса сил между государством и рабочими, а также между рабочими и управленцами, были вынуждены прибегать к индивидуальным, лишенным политического содержания мерам: высокая текучка кадров, абсентеизм, халтурное исполнение приказов и инструкций, а самое главное – использование свойственного сталинской бюрократической индустриализации хаоса для захвата определенной степени свободы индивидуального трудового режима для нейтрализации официальной политики наращивания темпов и постоянной интенсификации труда. Потери рабочего времени на советских фабриках были огромны, поскольку задержки с поставками сырья и комплектующих, а также частые поломки дефектного (а зачастую и неправильно используемого) оборудования давали рабочим предостаточно возможностей замедлять темп своей работы. Это, в свою очередь, формировало особую, сталинскую (или советскую) природу внутрицеховых отношений. Начальники, сами находившиеся под мощным прессингом требований выполнения нереализуемых планов, стали зависимыми от рабочих в вопросе сокращения простоев производства и даже зависели от их изобретательности в вопросе борьбы с поломками и простоями, вызванными работой системы[563]. Начальники, прежде всего линейные руководители цехов, соответственно, шли на многочисленные уступки, закрывая глаза на нарушения трудовой дисциплины, смягчая спущенные сверху квоты на выпуск продукции и сокращение затрат, соглашаясь на частичный самостоятельный контроль рабочими своего трудового ритма. Эти действия не следует рассматривать как рабочее сопротивление. Напротив, они являлись реакцией рабочих, не имевших средств для изменения ситуации путем коллективных действий и потерявших даже остатки классового сознания. Возможно, наиболее яркой чертой системы индивидуальных отношений, сложившейся в результате сталинской индустриализации, стало то, что она постоянно воспроизводилась и не зависела от взглядов и мнений конкретных вовлеченных в нее индивидов. Рабочие прекрасно могли считать себя лояльными советскими гражданами, даже почитателями Сталина, и одновременно способствовать колоссальным потерям рабочего времени, замедлению роста производительности и выпуску огромного количества бракованной продукции. Рабочие просто отвечали на те объективные условия, с которыми они постоянно сталкивались на производстве: стабильный дефицит сырья и запчастей; бракованные или низкокачественные детали, на доведение которых до адекватного состояния они были вынуждены тратить очень много времени; дефектное, часто ломавшиеся, плохо отремонтированное оборудование; нерегулярный производственный ритм – периоды простоя чередовались со «штурмом» в конце месяца или квартала. Реакцией на все это стал высокий уровень абсентеизма, простои в работе, пренебрежение к качеству выпускаемой ими продукции. Рабочие воспроизводили условия жизни системы для всех последующих элементов производственной цепочки, зависевшей от результатов их труда. Субъективно (но логично) отвечая на объективно созданные им условия, рабочие воспроизводили те же самые объективные условия для других рабочих на следующих стадиях производства, которые в свою очередь субъективно, но логично, создавали новые объективные условия для следующей группы рабочих далее по производственной цепи. Таким образом, дефицит, низкое качество, общие затраты времени и неэффективность воспроизводились во всей экономической системе[564].