Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Казань, город на Волге, является особенно хорошо документированным примером. Исторически в городе всегда были плохие санитарные условия: доктора в конце XIX века описывали груды мусора высотой полтора метра, в 1889 и 1890 годах коэффициент смертности на 1000 человек фактически превысил коэффициент рождаемости. Какого бы успеха ни достигли власти в период после революции 1917 года, он был быстро нивелирован войной. В 1943 и 1944 годах городу удалось вывезти не более 10 % общего объема мусора и человеческих экскрементов. Для небольшого количества ассенизационных машин не было бензина, для лошадей – корма; отсутствовали квалифицированные кадры для обслуживания парка транспортных средств. Единственным способом было закапывать мусор, хотя ГСИ и пыталась, в основном неудачно, продвигать другие методы, например сжигать мусор и превращать экскременты в жидкую массу. Через три года просто не осталось места для закапывания мусора. Он скапливался во дворах зданий, а экскременты вытекали на улицы. Город организовывал массовые кампании по уборке, но ситуация едва ли изменилась. К 1944 году в городе находился примерно 1 млн куб. м неубранных отходов, из них 70 % экскрементов. Город своими силами вывез примерно 100 тыс. куб. м, весенняя кампания по уборке силами мобилизированных жителей осилила еще 100 тыс. куб. м, то есть едва 20 % общего объема. Таким образом, неубранными осталось ужасающе огромное количество – 800 тыс. куб. м (примерно 800 тыс. т), наводнявшие каждую часть города. Риски, которые возникали при этом для общественного здоровья, были очевидны. Особое беспокойство вызывали городские провольственные рынки. Поскольку отсутствовал автотранспорт для вывоза нечистот, было невозможно содержать туалеты на рынках, а, следовательно, и руки торговцев в чистоте. Это была бомба замедленного действия[83].

Такую картину можно было наблюдать практически в каждом городе. В Куйбышеве также не осталось территорий для закапывания мусора; из города все-таки удавалось вывозить мусор, но только примерно около 11 % процентов объема нечистот, не в последнюю очередь из-за того, что лошади и транспортные средства, предназначенные для вывозы мусора, были реквизированы для более важных задач, например, перевозки топлива в больницы, школы и бани[84]. В Челябинске один только тракторный завод имени Кирова генерировал 100 т мусора в день, из которых завод мог удалять только половину. По данным ГСИ, «с каждым месяцем скопления грязи в поселении увеличиваются, почва в поселении завода имени Кирова пропитана экскрементами, и в конце года, зимой, в поселении образованы наледи из помоев и фекалий»[85]. Даже в Свердловске и Москве, которые справлялись с задачей удаления мусора и нечистот намного лучше, чем перечисленные города, ситуация напоминала историю о собаке, которая гонялась за своим хвостом. В Свердловске все усилия вплоть до 1944 года были направлены на сбор мусора вокруг общественных зданий, но даже здесь основная работа проводилась во время весенних массовых мобилизаций. После их окончания мусор скапливался снова. Более того, нехватка ресурсов означала, что до 1944 года сбора мусора в частных домах не проводилось совсем: жители просто оставляли отходы и мусор на улицах[86]. Москва также не избежала последствий нехватки бензина, транспортных средств, в том числе лошадей, хотя по сравнению с другими городами она была относительно «чистым» городом. Летом 1943 года, после лишь отчасти успешной весенней уборки, «всего» 25 % московских дворов были заполнены экскрементами; и хотя во время следующей уборки в октябре бо́льшую часть из них убрали, зимой 1943/44 годов ситуация ухудшилась снова[87].

Трудности с уборкой, вызванные войной, возникли не только из-за нехватки транспортных средств. Туалеты и выгребные ямы в уборных, которыми приходилось пользоваться большинству людей, постепенно ветшали. Им требовалась не только регулярная очистка, но и постоянный ремонт, что было невозможно. Многие из них просто разрушались, а местное население растаскивало доски на растопку. В городах Московской области, которая ни в коем случае не была с точки зрения санитарных условий худшей в стране, после войны сохранилось менее половины туалетов и выгребных ям по сравнению с 1941 годом[88].