Опасные тени прошлого

– А что, Савельев, если кого-то интересует сам дом этого купца Попова? Сейчас у нас программа реновации исторического центра идет, здание приметное, памятник архитектуры. Вот кто-то глаз на него и положил. А прямая наследница бывшего владельца эта самая Решетова. Может, думают, что тут действует эта, как ее, институция… ну, когда возвращают конфискованное.

– Реституция. Это сложный процесс, там документов надо много предоставить. А вдруг в архиве Серафимы Лаврентьевны эти самые документы и есть? Разрешите опросить ее, товарищ полковник?

– Действуй, Савельев, и сразу докладывай мне о результатах…

Припарковавшись на небольшой гостевой парковке, я заглянул в регистратуру, чтобы узнать, где искать Решетову. Пожилая медсестра, обсуждавшая с кем-то по телефону идущий на область фронт непогоды, от которой «ломит все кости», нацарапала карандашом на клочке бумаги номер терапевтического корпуса и палаты и махнула рукой, указывая нужное направление.

Нужное мне одноэтажное здание располагалось в глубине больничного сада, в окружении старых яблонь и разросшихся кустов шиповника. Кто-то копался там, за кустами, наверное, местный садовник.

В коридоре было тихо и пустынно, на посту дежурной медсестры – никого. Откуда-то издалека доносился звон посуды, тянуло запахом казенной пищи.

«Время обеда. Наверное, Серафима Лаврентьевна тоже в столовой, – подумал я. – Придется подождать».

Дверь в нужную мне палату была закрыта, и я некоторое время колебался, удобно ли заходить туда в отсутствие самой пациентки. Для приличия постучал, потом толкнул дверь. Она не поддавалась, как будто что-то придерживало ее изнутри. Неприятный и тревожный холодок пробежал по спине, хотя в помещении было душно. И вдруг я услышал тихий то ли стон, то ли всхлип, оттуда, из-за двери. Отскочив, я резко ударил дверь плечом, под напором она приоткрылась, и я смог протиснуться в образовавшийся проход. К двери была придвинута тумбочка, тяжелая, массивная, еще советских времен. На полу около кровати перед распахнутым в сад окном лежала пожилая женщина.

Буквально за секунды я нажал кнопку вызова медсестры, отодвинул тумбочку, освобождая проход и громко прокричал вглубь коридора: «Врача! Срочно!», затем вернулся к Серафиме Лаврентьевне. Хотя мы и не встречались раньше, я был уверен, что это именно она. Не зная, что предпринять, я побрызгал на нее водой из стоявшего на столике стакана. Она снова застонала, приоткрыла глаза и тонкой, с пергаментной кожей, ручкой схватила мою ладонь.

– Кира… Кирочка… в беде, – с трудом пробормотала старушка. – Стефан… Они могут убить ее…

– Кто они, Серафима Лаврентьевна? Вы знаете, кто угрожает Кире? – Чтобы не напугать ее, я тоже перешел на шепот.

– Эти люди, они были здесь. – Она попыталась поднять руку в сторону окна. – Задержите их, помогите Кире. Они будут там, в копях царя Соломона…

Решив, что Серафима бредит, я пытался спросить еще хоть что-то, но в палату уже вбежали врачи, медсестры, оттеснили меня и занялись больной.

– Маша, срочно готовьте кардиореанимацию, – скомандовал крупный седоволосый врач. – У больной сердечный приступ.

Быстро показав доктору свое удостоверение, я попросил сообщать мне о состоянии Решетовой, сунув в карман его халата свою визитку. Он понимающе кивнул головой и поспешил вслед за носилками, увозившими Кирину бабушку. Перед тем как покинуть палату, я внимательно осмотрел ее, но не нашел ничего полезного. А вот под окном, среди кустов, было сильно натоптано: видимо, неизвестные скрылись именно таким путем, не попавшись мне навстречу.

Где мне теперь искать Киру и тех, кто ей угрожает? Почему старушка вспомнила какие-то копи? Думай, Савельев, думай. О чем эта книга? О сокровищах. Значит, кто-то все-таки ищет какие-то ценности, связанные с семьей Киры. И ищут они в ее доме. Начнем поиски оттуда.

Уже сев в машину, я на всякий случай вызвал к дому на Крестовой пару своих оперов. Раз Серафима Лаврентьевна упомянула «людей», значит, там не один человек.

«Не Левандовский ли это с сообщниками» – такая мысль промелькнула у меня и тут же была вытеснена тревогой за Киру. Машина, набирая скорость, неслась к Рыбнинску.

Из телефонного разговора Бориса Левандовского с Влодеком Шпетовским

2 июня 2017 года, утро

– Слушай меня, Влодек! Да проснись ты, матерь Божья, и раскрой уши.

– Пан Левандовский, это вы?

– Оставь церемонии. Некогда вести переписку, надо быстро обсудить новости. Проснулся?

– Да, да, Борис, что-то случилось, раз ты звонишь в такую рань?

– Случилось! Я нашел тайник прадеда. Мы допустили один просчет…

– Нашел! Хвала Деве Марии!

– Помолчи, Влодек, и послушай. Нашел, но он пуст. Вернее, почти пуст.

– Борис, ты сведешь меня с ума. Как пуст? Можешь рассказать все по порядку?