Опасные земли

Что-то кричит толстяк в доспехах, добивающий очередного мертвеца у входа в храм. Что-то вроде «у-о, уо, о-и, о-и». Воет, что ли?

– Уго, Уго, очнись, очнись!

Уго.

Старик вроде бы тоже звал меня…

Уго.

Уго де Ламье. Приятно познакомиться. Я очнулся. Сон без конца, наполненный болью, мириадами смертей, мириадами возрождений, чтобы искать и забирать жизни по воле Хозяина, по воле бездны, у которой нет ничего, кроме стремления собрать себя воедино. Сон и существование, грозившее обернуться вечностью, вечностью страшнее любой смерти. И теперь я, Уго де Ламье, очнулся.

В дверях храма рубит направо и налево жирный Петроний. Старый лучник Анри и его ребята. Пара жандармов и сержанты на крыльце среди моих марионеток. Полноте, моих ли? И Хозяин.

Хозяин, вонзивший сталь в одного из людей, воинов, пришедших со стариком.

Хозяин, которому я, Уго де Ламье, принес клятву и стал его Тенью.

Но теперь я очнулся.

Все вместе

Кирилл, тяжко дыша, поднялся, опираясь руками на скамейки для прихожан. Хороший удар в голову стряхнул с него боевую одурь, тот чудовищный укол адреналина, заставивший бежать, орать, стрелять и рубить без тени мысли и рассуждения. Но теперь антиквар смог оглядеться.

Из оружия – пистолет в модной тактической кобуре. Монстры заняты солдатами из прошлого, а откуда они еще могли появиться? Но вот у алтаря – беда. Человек с мечом повалил обоих инквизиторов. Тот человек, чья мощь, казалось, могла развалить каменный храм и стереть с лица мироздания весь город, один вид его вселял даже не ужас – он почти уничтожал сознание. Зачем ему оружие? Однако он скрестил его с чекистами и победил.

Два взмаха клинка.

Потом умрет он, антиквар.

Что-то подсказывало: смерть была бы не самым плохим финалом, его ждет нечто худшее, достаточно поглядеть на ходячих тварей.

«Неужто и я? – подумалось Кириллу. – Жадный хмырь Петухов, куда ты втравил однополчанина?»

Тень в доспехах почти добрался, добралась… черт знает, какой род верно использовать в данном случае. Добралось? Рыцарь вонзил клинок в Бецкого. Кажется, конец. Еще один удар и – все. Тень заносит меч, его меч, отнятый, как кукла у дошколенка. Теперь точно…

Рыцарь в стеганой куртке нацелил острие, перенес вес на левую ногу. Укол стремителен и точен – в шею, в горло. Меч в железной длани высокого рыцаря в доспехах падает на…

Антиквар зажмурился.

Но древний клинок с ужасающей силой вдарил по оружию Хозяина, почти вывернув его из рук. Эхом громового раската зазвучал голос:

– Филипп, нет!

Ровный открыл глаза. Два рыцаря стояли друг перед другом. В стороне, припав на колено, майор пытался рукой зажать рану.

– Филипп, нет!

– Филипп? Ты вспомнил? Странно. Не должен был.

– Я уплатил изрядную цену, Филипп, за то, чтобы вспомнить.

– Значит, старый наставник, ты больше не нужен. Привык к твоему виду, но что поделать. Умри.

– Нет, Филипп.

– Вот заладил! Нет и нет. Да! Ты умрешь, так или иначе. Ведь ты – моя Тень.

– Нет, – повторил рыцарь.

– Да! Я не Филипп, он давно мертв, я – Хозяин, а Тень… будет новая, здесь полно отличных тел. Старик привел двух отличных воинов, нам обоим пришлось повозиться. Выберу любого.

– Нет, Филипп, – голова в шлеме склонилась в знак согласия. – Это значит, я свободен от клятвы. Защищать мне больше некого, и служить мне больше некому.

– Ты больше не нужен, старый наставник.

Меч в руках Хозяина ожил. Ожил и меч Тени.

Клинки схлестнулись в смертельном соединении. Огромный полутораручный бастард, позубрив древнее лезвие, метнулся выше и рычагом на плоскость вышиб оружие из руки высокого рыцаря. Старый меч, сверкнув, отлетел в сторону.

Тень, стремительно шагнув, ухватила Хозяина за предплечье. Тот разжал левую, плененную руку, отведя бастард для последнего точного укола.

– Не пытайся исчезнуть во времени. Ведь я – все еще твоя часть, и я здесь, тебе не уйти, – пророкотал голос Тени.

– Зачем, Уго? Я победил, как и дˆолжно. Зачем исчезать, уходить?

И сбоку, откуда-то из-под ног, пришли слова.

– Вот зачем.

Бецкий ухватил рукоять древнего оружия, зачем-то изуродованного неуместным эфесом. И, как был, окровавленный, стоявший на коленях, прямо с колен прыгнул вперед. Сталь, выкованная в незапамятные времена, прошедшая войны и забвение на чьем-то хвастливом ковре, метнулась, вспорола воздух, рассекла стеганую куртку под кольчужным полотном, погружаясь дальше, и дальше, и дальше в тело рыцаря с лицом юноши и глазами тысячелетнего мертвеца.

Тот выронил меч, со звоном запрыгавший по полу, и медленно повернулся к инквизитору. Майор выпустил рукоять, оставив клинок погруженным в бок Хозяина до половины. Кровь, которой положено было высохнуть в пыль, а пыли обратиться молекулярным прахом сотни лет назад, густо полилась по полу, закрывая старинные стальные буквы, гласившие In nomen Domini.

Бецкий полез в задний карман, достал пачку сигарет, зажигалку и принялся закуривать. Хозяин покачнулся, но на лице его играла улыбка.

– Ничего не поменялось, воин. Тело – это просто тело. Одно или другое. Теперь – твое. Ты знаешь, что сейчас будет? Старик рассказал или, как обычно, самое интересное приберег?