ОПЕР, или В городе нашенском

– Вполне возможно. Но я стараюсь всё просчитать как можно тщательнее. Просто иногда предполагаешь одно, а на деле получается совсем другое. И это случается именно тогда, когда ты не можешь всё бросить на полпути. А если и бросишь, то это будет элементарным предательством, ведь я в деле не один. Я не могу подвести остальных, у них тоже и семьи, и дети. Давай оставим на сегодня этот разговор, что, у нас нет более интересных занятий? Мы так долго были в разлуке, я по тебе соскучился. А на будущее обещаю и клянусь, при первой возможности я завяжу со всем этим. Иди ко мне, ты не представляешь, как мне нужна.

Женщины любят ушами. Да и я был совершенно искренен, свято верю в то, что всё брошу ради своей женщины, которая сейчас распахнет свои объятия, согреет, успокоит, придаст уверенности, которой мне так не хватает в последнее время. Стыдно сказать, я просто боюсь, понимая, в какую заваруху попал. Может, мои слова и не убедили Вику, но решимость стоять до конца, быть холодной и неприступной, кажется, подорвали. Она ещё прижимала кулачки к подбородку, а локти к груди. Но уже не отстранялась от моих рук, поглаживающих её плечи. Мои губы коснулись её щеки, её волос… Но губы не открылись навстречу моим губам.

– Я тебя люблю. Я не могу без тебя. Я все делаю только ради тебя.

Моя жена ещё молчит, и только слезинки застыли в уголках глаз. Нет, я не дам им пролиться. Дыхание её участилось. А руки из защитной стойки неуверенно легли мне на грудь, неуверенно скользнули за спину и так же неуверенно обняли. Мои губы уже не встречают сопротивления её губ. Ещё мгновение и мы целуемся, задыхаемся от нахлынувшего на нас желания. Счастье просто неземное, когда её головка на моём плече и её лёгкое дыхание меня просто обжигает. Я несу свою женщину к кровати. Её счастливые глаза, взгляд, от которого готов перевернуть весь мир.

За окном темнеет, а мы ещё в постели. Надо вставать, ужинать, мы не в силах оторваться друг от друга. Я уже спокоен, всё в порядке, главная задача решена. Я снова знаю, за что рискую, за что борюсь на грани фола – за эту женщину, которая всегда меня спасёт, прикроет, своей лаской и теплотой отгородит от всех неприятностей и бед. Только имея её за спиной, я смогу разрулить самые трудные проблемы. Боже, какое это счастье – чувствовать её горячее тело, плотно прижавшееся ко мне.

Когда пройдут следующие три кошмарных месяца, и мы так же будем лежать в этой постели, я поверю, что меня спасла любовь моей жены, моей любимой и самой родной женщины. Я её понимаю, она очень боится, что в нашу судьбу вмешаются какие-то посторонние силы и сломают наше хрупкое семейное счастье. А как не бояться, если вопреки современной логике, наша квартира полностью записана на её имя, и все деньги, а сумма немалая, лежат только на её счету. Не надо быть сильно умным и догадливым, чтобы понять: сильная половина нашей маленькой семьи готовится, вернее, всегда готова к непредсказуемому развитию событий. Да ещё её любимый папочка постоянно намекает, чтобы присматривала себе нового спутника жизни, если она, конечно, не хочет носить передачи лет этак десять-пятнадцать. Вика рассказывает мне про эти разговоры и при этом всегда плачет, наивно удивляется, почему это её папа, такой хороший и добрый, меня невзлюбил. И развивая мысль, фантазирует, что вдруг мы помиримся, и он возьмет меня в свой бизнес. Кстати, мы и не ссорились. Потом сама смеётся своей несбыточной фантазии, целует непутевого муженька так, что сразу перехватывает дыхание.

Через три дня примерно такой же разговор повторится, когда я забью в её мобильник с десяток незнакомых телефонов и фамилий, по которым надо срочно звонить в случае чего. Снова будут слёзы любимой женщины и мои уверения, что это на всякий случай, и в этом ничего страшного нет. Я снова буду уверять, доказывать и умолять, и снова всё закончится горячей супружеской постелью и счастливой умиротворенностью. Хотя в душе я совсем не расслабляюсь. Неотвратимость наказания, как пишут в книгах, я ощущаю постоянно. Георг нанял трёх лучших адвокатов в городе и исчез, залёг на дно. Он-то точно знает, что вот-вот по нам будет нанесён удар. И в то же время уверен, что мы прикрыты со всех сторон, и нас просто не взять. У нас и разговор состоялся на эту тему.

– Может мне тоже исчезнуть на время, не мозолить глаза?

– Какой смысл? Ты для всех ни при делах. Проходишь шофером, помощником, телохранителем. По логике, что с тебя взять?

– Вот как раз по логике и трясут мелочёвку в надежде выйти на крупняк. Я Генычу велел говорить всё как есть, чтобы не запутаться. И героя из себя не корчить, чтобы не покалечили.

– Вот это ты зря сделал. Сам себя засветил.