ОПЕР, или В городе нашенском

Пока был на людях, пока прижимал к себе жену, страха не было. Он ударил, когда оторвали от меня Вику, когда хватанул на улице ледяного воздуха, когда трясся в темном нутре ментовского УАЗика. Пытался внушить себе, что ничего страшного, за мной свои, меня не оставят в беде, ведь я позвонил и предупредил всех. И опять же, по своемуму небольшому опыту знал: если надо Конторе, она разотрёт любого в пыль, и никакие связи не помогут. Надо сейчас переключиться на другое, думать конструктивно, как вести себя на допросах, какую линию гнуть. И за те полчаса, что ехали, принял решение, вообще не вступать ни в какие разговоры. Только два слова: не знаю, не помню. Я честный человек, мне бояться нечего. Вы надумали, вы и додумывайте, но только без моей помощи. Начнёшь говорить – сам и запутаешься, в милиции специалистов по раскрутке хватает. Короче, молчу и всё, а там – будь что будет. Я напрягусь, подтяну весь свой внутренний и физический резерв, никого не сдам, не скажу ни слова. Я вырвусь и увижу свою любимую женщину. Хотя, как можно в этом клясться, ведь я не знаю, на что способен, когда подступят с садистскими методами: сунут яйца в мясорубку, и заговоришь, а это вполне реально. Я же помню нечеловеческий испуг наркомана, когда ночью, на дежурстве, открыл камеру проверить, как он там. Но твёрдо уверен в одном: добровольно, за шкурный интерес, без пыток, я не пойду ни на какие соглашения.

Привезли меня не в районное отделение милиции, а в главный корпус МВД. Это ещё раз подтвердило, что берутся за меня основательно. Провели по слабо освещенным коридорам, втолкнули в небольшой кабинет для допросов, в котором, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Прождал больше часа, хотя точно не знаю, часы мне с собой взять не разрешили.

В этом же здании, только на два этажа выше, в уютном кабинете с обстановкой, совсем не говорящей, где он находится, беседовали элегантный молодой человек и его белокурая спутница. Вернее, они не беседовали, мужчина инструктировал собеседницу. И совсем не обращал внимания на её точеную ножку, закинутую на другую и покачивающуюся в такт неслышной мелодии. Удобное мягкое кресло, в котором тело полностью расслаблено… Эта покачивающаяся соблазнительная ножка, заголившаяся намного выше положенного так, что приподнявшаяся юбка открыла обзор на такое же точёное и очень соблазнительное бедро… Кажется, что обладательница красивых ножек будет совсем не против, если собеседник вот прямо сейчас займется ими вплотную. Но к её сожалению, они совсем не интересовали мужчину. И их ярко-белая обнаженность в полумраке кабинета вызывает в нём, кажется, даже лёгкую брезгливость. Может, он весь в работе, и это его только отвлекает, может, дома жена-красавица, и он совсем не голоден в этом плане, а может, и ориентация не та, чем чёрт не шутит. Одет уж больно изыскано и элегантно, прямо аристократ вылитый.

– Ваша задача по часам и минутам отследить заграничное путешествие подозреваемого. Как это делается, не мне вас учить. У вас в милиции свои эффективные методы, так что в средствах не стесняйтесь, всё законно. Мы вас и прикроем, и поможем. Задание не сложное, но очень важное – заставить говорить подозреваемого. Кстати, важное и лично для вас. Это ваш пропуск, испытательное мероприятие при переходе на новую работу, в более, так сказать, солидное ведомство. Вы на практике должны показать оперативно-розыскные качества. Вот и всё, приступаем к работе. Я на допросах присутствую, но вы работаете первым номером. Допросим, сделаем выводы, оценим материал, наметим дальнейший план.

Дверь медленно отворилась, и я встал со стула, который мне не предназначался, это место следака. Те же лица, только теперь к ним присоединился здоровенный прапор в камуфляже и с дубинкой, который открыл дверь. Стою в ожидании, руки за спиной, как и положено. Страх прошёл, уступив место чувству полного безразличия. Куча событий за последние три часа пережгли во мне все. Русоволосая бестия расположилась за столом, я в метре от неё, почти по стойке смирно. Изящный молодой человек постоянно в движении: то у меня за спиной, то что-то шепчет на ушко милиционерше. А она при ярком свете очень даже ничего. Точёный носик правильной формы, пухлые губки и взгляд вроде не такой суровый. А о фигурке и говорить нечего. Форменный пиджачок с погонами очень уж явно подчёркивает женские прелести. Она мне нравится, она очень женственна, и я уже чётко представил её без одежды. Чушь какая-то лезет в голову. Не представляю, как буду доказывать красивой женщине свою невиновность, оправдываться. То, что меня допрашивает красавица, уже унижение. Надо напрячься и держаться строго выбранной линии поведения. Начнёшь говорить, задергают допросами в надежде запутать, найти нестыковки, проколы. Буду ждать адвоката, думаю, что на воле с этим подсуетятся. В мыслях мелькнуло слово «воля» – тюремный сленг пробился в мое сознание.