Опер с особым чутьем

– Виноват, товарищ майор. – Горин присел на краешек стула.

– Попутно с подтвержденными данными получили не красящие тебя сведения… Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, товарищ майор.

– Ладно… – Майор Скобарь, невзирая на безобидную внешность, был непрост, смотрел подавляя. Глаза сузились в колючие щелочки. – Нам нужны люди. Нужны в принципе, а опытные, со стажем – особенно. Но мы не хотим неприятностей. Можешь получить работу, но с одним условием: партработников и прочих ответственных товарищей не калечить.

– Договорились, Юрий Евдокимович… – Сердце учащенно забилось. Не вывелись еще руководящие работники с чувством юмора и умением принимать нестандартные решения.

– Куренной сообщил о твоих выводах по поводу банды и всего прочего… – Скобарь сделал скептическую мину. – Гладко стелешь, как говорят в некоторых кругах… Сам-то в это веришь?

– Это только версия, Юрий Евдокимович.

– Вот и забудь про нее. Организованной банды нам только не хватало. Больно смело ты все факты приводишь к одному знаменателю. Ладно… Прежние звания, должности и заслуги временно аннулируются. Будешь рядовым оперативником на испытательном сроке. Про звание пока забудь – хватит лейтенанта. Зарплата пятьсот двадцать рублей – большего выбить не сможем. Есть где жить?

– Снимаю квартиру на Кленовой…

– Да, – майор криво усмехнулся, – о твоих приключениях мне уже доложили. Убийство Глистова – вынужденная самооборона. Дело открывать не будем, но если захотят с тобой поговорить прокурорские, не удивляйся. Понятно, что из-за этой мрази никто не будет портить тебе жизнь… Людей катастрофически не хватает. В штате отделения тридцать восемь человек. В основном постовые, патрульные. Три машины ГАЗ-М1 – списаны с баланса армейских, можешь представить, в каком они состоянии. Местные Кулибины над ними пошаманили, пока на ходу. Есть еще полуторка – на ней развозят патрульную службу. Также небольшой отдел криминалистов во главе с Шефером Борисом Львовичем – ты его, наверное, видел. Ну, и сам уголовный отдел. В нем шестеро, будешь седьмым. На город с населением десять тысяч, где постоянно кого-то грабят и насилуют, – мало. Куренной из местных, служил опером, в сорок втором ушел на войну добровольцем, два года провел на фронте, комиссован по ранению. Не смотри, что он такой живчик, несколько осколков извлекли из живота – бывает, что прихватывает. Латышева резкая, прямая, но работница нормальная. Тоже местная. Остальные – Золотницкий, Мамаев, Саврасов – парни башковитые… в общем, кто откуда. Осели во Вдовине, получили работу. Есть еще «долгожитель» – Шурыгин Иван Кузьмич, приболел, но скоро выйдет. Его особо не гоняют – под шестьдесят мужику. Ветеран, так сказать, советских правоохранительных органов. Как Гражданская отгремела, сразу в милицию пошел – с бандитизмом бороться. Он уже тогда немолодой был. Звезд с неба не хватает, но наш человек, до старшего опера дослужился. Пора на пенсию отправлять – развалился он совсем… В общем, с паспортом дуй к бухгалтеру Катаеву, я уже дал ему указание. Получишь временное удостоверение – до постоянного придется дорасти…

– Вы тоже местный, Юрий Евдокимович?

– Теперь – да. – Гримаса раздражения омрачила лицо Скобаря. – Прибыл в город в феврале прошлого года – на плечах, так сказать, наступающей армии. Ранее возглавлял райотдел милиции в Костроме. Отправлен по партийной разнарядке. Тут все в руинах лежало, в городе анархия творилась, криминальный элемент даже не прятался. Кадры заново восстанавливали, огнем выжигали уголовную нечисть. Сейчас в городе порядок – в общем и целом. Имеют место отдельные проявления… – Скулы начальника милиции частично побелели. – Что еще желаешь про меня узнать, Горин? Есть семья – привез с собой жену, дочь – в следующем году оканчивает школу, скоро исполнится семнадцать лет…

– Тут такое дело, Юрий Евдокимович… – Павел замялся. – Девушка погибла… Вам должны были доложить. Похоронить ее надо.

– Да, знаю. – Лицо начальника слегка омрачилось. – Соболезную, это убийство мы тоже должны раскрыть. Все понимаю, бери два дня, заканчивай свои дела. Завтра третий день – завтра и хорони. Можем выделить машину. Денег на погребение, извини, выделить не можем, их просто нет. Не удивлюсь, если товарищу Катаеву однажды придется застрелиться.

– Не надо стреляться, товарищ майор, я сам все сделаю, деньги пока есть. Послезавтра выхожу.

– Как у тебя с этим? – Майор немного смутился и почесал пальцем шею. – Последнюю ночь ты провел ударно, уже доложили. Учти, мы такое не приветствуем.

– Употребляю редко, товарищ майор. – Павел тоже смутился. – Была причина… Обещаю, не повторится.

– Смотри. – Евдокимов сделал строгое лицо. – Понять мы можем, но если это препятствует службе… В общем, ты понял. Тело гражданки Уфимцевой… – Скобарь снова глянул в шпаргалку, – прости, Усольцевой – находится в морге на Путевой. Можешь завтра взять машину на полтора часа. Сочувствую еще раз, но время такое…