Опер с особым чутьем

– Я вас умоляю, – хихикал кто-то. – Вот только не надо про боевое прошлое. Вы его видели? Вот и я не видел. А работница, что ни говори, была полезная…

Кто-то уже посмеивался, кто-то перебрал. Больше всего хотелось выгнать их всех взашей. Но Горин держался. Кто он такой, чтобы тут командовать? Эти люди хотя бы видели ее каждый день. Окончание вечера он уже не застал, ушел в беседку на краю огорода, чтобы не сорваться. Когда вернулся в дом, «скорбящие» гости уже разошлись, Лида и Ксения домывали посуду.

– Ой, вы здесь, – сказала Лида. – А мы гадаем, куда же вы пропали. Представляете, эти проглоты все съели и выпили. Вообще все. Довольные, поди. Ну что за народ… Вам помощь нужна?

– Нет, девчата, спасибо, вы уже помогли. Обращайтесь, если самим помощь понадобится.

Перед уходом, пропустив вперед Лиду, Ксения задержалась, для приличия помялась. Она успела второй раз за вечер подвести глаза.

– Если вам грустно, Павел, то могу предложить свою компанию… нет, правда. Посидим, поговорим. А Лида может и сама добраться… Или пойдемте ко мне, здесь недалеко. Мама уже спит, мы осторожно прокрадемся… – Ее лицо оказалось совсем близко, женщина волновалась. – Не подумайте чего, Павел, я понимаю, каково вам сейчас, и сама я не такая… Но если не хотите оставаться один… Я знаю, как трудно быть одной… А Екатерины больше нет, вам придется с этим считаться, жить дальше…

– Спасибо, Ксения, – усмехнулся Горин, – но сегодня я точно жить дальше не буду. Не обижайтесь, чувствую себя каким-то разгромленным. Может быть, в другой раз?

Почему он так сказал? Женщина не обиделась, только пробормотала, что он не так ее понял, она вовсе не это имела в виду. Дверь закрылась, он сполз по косяку на пол, не чуя ног…

Глава 5

Этой ночью он все же добрался до барака на Кленовой, дав себе зарок никогда не возвращаться на улицу Тургенева. Пусть чиновники решают, что делать с домом. Будет приходить на кладбище, Катя – там… Сломанный косяк он еще вчера отремонтировал, ключ от квартиры нашел в миске на кухне. Засады в доме не было. Посторонние не приходили – он использовал для проверки старый, как мир, метод. Пошатался по дому, проверил, окна. В запасе осталось немного наличности – большую часть истратил на похороны и поминки. Ничего, пару недель протянет, а там, глядишь, и зарплата. Тоска не унималась, ныла голова. Он, кажется, знал, куда истратит оставшиеся деньги – на таблетки…

Утро красило «нежным» светом стену соседнего барака. Город просыпался, люди приступали к работе. Павел шел по улице Ленина, имеющей приличный вид, и странное дело – впервые за много месяцев чувствовал себя частью большого организма, причастным к происходящим в стране событиям! Облезлые стены украшали плакаты и транспаранты: «Мы завоевали счастье нашим детям!», «Отстроим на славу!» Поперек дороги висела кумачовая растяжка: «Товарищи, отдадим все силы на восстановление родного города!» Пропаганда с агитацией работали не хуже, чем в годы войны. Но работы под руководством райкома действительно велись ударными темпами. Восстанавливались дома – по крайней мере, фасады. Подошел самосвал с гравием – для ремонта разрушенного участка дороги. Водитель возмущался: «Где этот чертов прораб?! Вся страна уже не спит, а он, видите ли, спит!» Рабочие, прибывшие на место аврала, пожимали плечами. Они еще не закончили свой законный перекур.

Над фасадом дома культуры висел транспарант с аршинными буквами: «Слава советскому народу – народу-созидателю!» Здание не впечатляло кубатурой, но имело внушительные колонны и считалось местной достопримечательностью. Лозунги в стране сменились в одночасье. Еще недавно Родина призывала добить врага в его логове, освободить Европу от мрака фашизма. Задачу выполнили. Открывалась дорога к новым свершениям. Теперь ничто не мешало строить социализм «в целом», затем – «развитой», а дальше – именно то, ради чего все затевалось: построение коммунистического общества, где восторжествует принцип всеобщей справедливости: от каждого по способностям, каждому по потребностям!

Энтузиазм народных масс не спадал. Страна перестраивалась с военных рельс на мирные. Одним из немногих препятствий к светлому будущему была, пожалуй, обнаглевшая преступность…